Варяжский орнамент: Стиль Броа | Варяжский двор

Варяги на Руси: не Рюриком единым

«Поехал тогда Бьёрн с купцами на восток в Гардарики к Вальдимару конунгу; пробыл он там зиму, и было ему хорошо у конунга, понравился он знатным людям, потому что всем был по душе его нрав и обычай». Так начинается исландская сага, повествующая о похождениях викинга Бьёрна, который в поисках приключений отправился на Русь и в качестве наёмника служил при дворе князя Владимира Святославича.

Таких пришельцев, прибывавших в древнерусские города и служивших при дворах князей, в ранней истории Руси было довольно много. Варяги стали неотъемлемой частью политического и культурного ландшафта тех лет.

Воины, купцы и ремесленники

Первые выходцы из Скандинавского полуострова появились на территории Древней Руси ещё до начала «эры викингов», когда воинственные северяне буквально терроризировали Европу. Их привлекали, прежде всего, торговые пути, проходившие по рекам Восточно-Европейской равнины и связывавшие Балтийское море с Византией и восточными странами.

Купцы из Скандинавии останавливались в крупных городах, расположенных на магистралях в Константинополь — например, в Ладоге, которая считалась «воротами» в «Гардарику», страну городов, как называлась Русь в скандинавских сагах. Самые ранние археологические находки скандинавских артефактов датируются серединой 8-го века.

Путь «из варяг в греки». (pinterest.ru)

Когда в Европе начались грабительские походы викингов, Русь будто бы от нападений норманнов практически не пострадала. Действительно, славянские поселения не шли ни в какое сравнение с богатыми европейскими монастырями и городами: выгоднее было именно торговать, нежели враждовать. Поэтому в той же Ладоге проживали и варяжские ремесленники, торговавшие со славянским населением почти без посредников. Тесные экономические отношения между этносами стали причиной культурной и политической интеграции.

Её апогей настал, если ссылаться на летописные источники, в 862 году, когда северные славянские и финно-угорские племена призвали «княжить и владеть» ими Рюрика и его двух братьев. Безусловно, викинги прибыли не в одиночестве — их сопровождали братья по оружию, которые должны были стать ближайшими сподвижниками князей в управлении чуждой в этническом плане территорией. Согласно «Повести временных лет», дружинники Аскольд и Дир, отпросившись у своего начальника, вскоре обосновались в Киеве. Существовал Рюрик или нет, но к 9-му веку варяжское влияние на внутренние дела Древней Руси увеличивается.

Призвание варягов. Миниатюра из Радзивилловской летописи. (commons.wikimedia.org)

В круговороте политики

В Никоновской летописи, созданной в 16-м веке, появляется любопытное сообщение о событиях в Новгороде, произошедших спустя два года после призвания Рюрика на княжение. В 864 году в городе вспыхнуло восстание против пришельцев, которое возглавил знатный ильменский словенин Вадим Храбрый. Эта история, встречающаяся лишь в одной летописи, вызывает вопросы у исследователей: в то время Новгорода ещё не существовало, да и летописец мог спутать эти события с недовольством новгородцев варягами в эпоху правления Ярослава Мудрого.

Василий Татищев считал, что Вадим был внуком Гостомысла. (commons.wikimedia.org)

С течением времени варяги, остававшиеся на постоянной основе на Руси, перенимали культурные традиции славян, «обрусевали». Чаще всего именно они служили в княжеской дружине, руководили войсками в битвах и выполняли административную работу при дворе. С другой стороны, существовали и наёмники из Скандинавии, прибывавшие на Русь и служившие князьям, пока у тех есть средства для оплаты их услуг. Варяжские отряды, составлявшие малую часть от общего количество ратников, принимавших участие в боях, несмотря на это играли большую роль в сражениях благодаря своему профессионализму.

В 10-м веке варяжские дружинники активно участвовали в междоусобной борьбе, которые вели между собой потомки Рюрика. Так, распря между сыновьями Святослава Ярополком и Олегом началась, согласно летописям, с убийства сына варяжского воеводы Свенельда, после чего тот уговорил Ярополка напасть на своего брата. Владимир же, княживший в Новгороде, после убийства Олега бежал «за море», откуда вернулся с варяжской дружиной, которая помогла ему в борьбе за Киев. Полоцкий князь Рогволд, который пал от рук Владимира, по летописным сообщениям и наиболее распространённой среди исследователей версии, также происходил из варягов.

Рогнеда и Владимир. Картина Антона Лосенко. 1770. (commons.wikimedia.org)

Служба при дворе Владимира отражена в скандинавских эпосах — многие викинги в погоне за славой прибывали в Гардарику. Иногда Русь становилась «перевалочным пунктом» для варягов, следовавших в Константинополь, где также имелся спрос на военные навыки норманнов. Отдельно стоит упомянуть знатных скандинавов, по той или иной причине оказывавшихся на территории Древней Руси. Источники сообщают, например, об Олаве Трюггвасоне, будущем короле Норвегии, который в молодости служил при дворе Владимира. В исландской саге, посвящённой знатному скандинаву, помимо прочего идёт речь и о решении киевского князя обратиться в христианство: автор истории прямо указывает на роль, которую сыграл Олав: «Как мало приличествует тем людям, которые являются могущественными, заблуждаться в таком великом мраке, чтобы верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи».

Внемля словам норвежца, Владимир и его дружина принимает веру Христову.

Олав Трюггвасон после провозглашения королём Норвегии распространял в своих землях христианство. (commons.wikimedia.org)

Чаще всего знатные скандинавы прибывали ко двору сына Владимира Ярослава Мудрого. Источники сохранили сообщения о многих варягах, служивших под началом великого князя, да и династические связи Руси и Скандинавии в тот период времени достигли апогея.

Культурное влияние

Близость Скандинавии и Руси и активное участие варягов в политической жизни Киева, Новгорода и других городов не могло не повлечь за собой последствий в культурном плане. Славяне и финно-угры, наблюдая за северными гостями, перенимали их моду и ремесленные технологии. Именно благодаря варягам на Руси получили распространение некоторые женские украшения: височные кольца, орнаменты шейных подвесок, некоторые виды колец и браслетов.

Топоры и некоторые виды мечей также обязаны своим появлением именно скандинавам.

Скандинавские фибулы, найденные при раскопках в Ладоге и Смоленской области. (commons.wikimedia.org)

Оставили наследие викинги и в политическом отношении. Княжеская дружина, до призвания варягов, по всей видимости, выполнявшая сугубо военную функцию, стала влиятельной силой. Выходцы из этих отрядов часто занимали крупные административные посты и выступали в качестве независимых субъектов во время политической нестабильности.

Ну и как не упомянуть бытовые мелочи: на предметах 12-го века часто встречаются рунические надписи, а в берестяных грамотах из Великого Новгорода можно обнаружить имена Якун или Свень — так «обрусели» Хакон и Свен из Скандинавии.

Сборник: Варяги

Споры о том, кем по происхождению были Рюрик и люди из его окружения — норманнами или славянами, вспыхнули ещё в 18-м веке.

• Статьи
• Европа
• X-XI вв.

Варяжская гвардия Византии

Варяжская гвардия Византии

Викинги и англосаксы на службе у ромеев.

• Статьи
• Европа
• XI век

Викинги при дворе Ярослава Мудрого

Викинги при дворе Ярослава Мудрого

При дворе киевского князя в разное время жили бывшие и будущие короли Норвегии, а также знатные аристократы.

• Статьи
• Европа
• IX-XV вв.

Аскольд и Дир: дружинники Рюрика или потомки Кия?

Аскольд и Дир: дружинники Рюрика или потомки Кия?

Ранняя история Древней Руси ставит перед исследователями немало вопросов, на которые практически невозможно найти исчерпывающие ответы.

К одной из групп таких загадок относятся личности Аскольда и Дира – князей, правивших в Киеве накануне завоевания этого города Вещим Олегом.

• Статьи
• Европа
• VIII-XII вв.

Варяги на Руси: не Рюриком единым

Варяги на Руси: не Рюриком единым

Влияние скандинавов на Русь ограничивалось не только княжеской династией. Многие выходцы из Скандинавии осели в «стране городов» и повлияли на её политическое и культурное развитие.

• ЕГЭ
• Европа
• IX-XVI вв.

Варяги

Варяги

Кого призвали старейшины: братьев-славян или братьев-варягов? Внесли скандинавы вклад в создание Древнерусского государства или остались в стороне? Скандинавское ли само слово «Русь»? Проверь себя!

• Статьи
• Европа
• X-XI вв.

Варяжская гвардия Византии

Викинги и англосаксы на службе у ромеев.

• Статьи
• Европа
• XI век

Викинги при дворе Ярослава Мудрого

При дворе киевского князя в разное время жили бывшие и будущие короли Норвегии, а также знатные аристократы.

• Статьи
• Европа
• IX-XV вв.

Аскольд и Дир: дружинники Рюрика или потомки Кия?

Ранняя история Древней Руси ставит перед исследователями немало вопросов, на которые практически невозможно найти исчерпывающие ответы. К одной из групп таких загадок относятся личности Аскольда и Дира – князей, правивших в Киеве накануне завоевания этого города Вещим Олегом.

• Статьи
• Европа
• VIII-XII вв.

Варяги на Руси: не Рюриком единым

Влияние скандинавов на Русь ограничивалось не только княжеской династией. Многие выходцы из Скандинавии осели в «стране городов» и повлияли на её политическое и культурное развитие.

• ЕГЭ
• Европа
• IX-XVI вв.

Варяги

Кого призвали старейшины: братьев-славян или братьев-варягов? Внесли скандинавы вклад в создание Древнерусского государства или остались в стороне? Скандинавское ли само слово «Русь»? Проверь себя!

Рекомендовано вам

Лучшие материалы

• Неделю
• Месяц

• Статьи
• Европа
• XVI век

За что истребляли гугенотов? (18+)

• Статьи
• Европа
• XX век

Что, если бы Берия пришёл к власти

• Статьи
• Европа
• I век

За столом у Калигулы

• Статьи
• Европа
• XX век

Булгаков – правительству СССР

• Статьи
• Европа
• XX век

Мюнхенский сговор

• Статьи
• Европа
• XX век

Свержение Хрущёва

• Статьи
• Европа
• XVIII век

Стол для Екатерины II

• Статьи
• Европа
• XX век

Всё идёт по плану, или Почему в СССР не хватало еды

• Статьи
• Европа
• XVIII век

«Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» Ге

• Статьи
• Европа
• XX век

Рандеву с «кремлёвским мечтателем»

• Статьи
• Европа
• XX век

«Жизнь за жизнь». История Рут Эллис

• Статьи
• Европа
• XV-XVIII вв.

Самые ужасные пытки (18+)

• Статьи
• Европа
• XIX-XX вв.

Ненасытная Виктория

• Статьи
• Европа
• XX век

Рождённые от немцев: плоды полового коллаборационизма

• Статьи
• Европа
• XIX-XX вв.

Александр Засс — сильнейший человек в мире

• Статьи
• Европа
• XIX-XX вв.

Циолковский: человек, который доказал, что смерти нет

• Статьи
• Европа
• XX век

«Пристрелят они тебя, Толя, как собаку»

• Статьи
• I до н. э. -XXI вв.

Бикини: история победившей наготы

• Статьи
• Европа
• XII век

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• Статьи
• Европа
• XX век

От чего умер Ленин?

• Неделю
• Месяц

• 📚 Статьи
• 👀 412208

За что истребляли гугенотов? (18+)

• 📚 Статьи
• 👀 362092

Что, если бы Берия пришёл к власти

• 📚 Статьи
• 👀 294210

За столом у Калигулы

• 📚 Статьи
• 👀 95458

Булгаков – правительству СССР

• 📚 Статьи
• 👀 95079

Мюнхенский сговор

• 📚 Статьи
• 👀 88638

Свержение Хрущёва

• 📚 Статьи
• 👀 59949

Стол для Екатерины II

• 📚 Статьи
• 👀 45686

Всё идёт по плану, или Почему в СССР не хватало еды

• 📚 Статьи
• 👀 36271

«Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» Ге

• 📚 Статьи
• 👀 25991

Рандеву с «кремлёвским мечтателем»

• 📚 Статьи
• 👀 4996357

«Жизнь за жизнь». История Рут Эллис

• 📚 Статьи
• 👀 1038664

Самые ужасные пытки (18+)

• 📚 Статьи
• 👀 803737

Ненасытная Виктория

• 📚 Статьи
• 👀 768366

Рождённые от немцев: плоды полового коллаборационизма

• 📚 Статьи
• 👀 627898

Александр Засс — сильнейший человек в мире

• 📚 Статьи
• 👀 508200

Циолковский: человек, который доказал, что смерти нет

• 📚 Статьи
• 👀 485391

«Пристрелят они тебя, Толя, как собаку»

• 📚 Статьи
• 👀 475928

Бикини: история победившей наготы

• 📚 Статьи
• 👀 450672

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• 📚 Статьи
• 👀 437222

От чего умер Ленин?

Авдусин Д.

А. Варяжский вопрос по археологическим данным

Оригинал взят у sergey_rf_965 в Авдусин Д.А. Варяжский вопрос по археологическим данным

В предлагаемой работе так называемый варяжский вопрос, т. е. вопрос о роли варягов в истории древней Руси, рассматривается на материале гнездовских курганов, что у Смоленска, и михайловских курганов, что у Ярославля. При рассмотрении этого вопроса на основании археологических дамных норманисты всегда прибегали к материалу указанных курганных групп. Значительно реже привлекался материал приладожских и черниговских курганов, так как количество вещей, близких к скандинавским, там настолько ничтожно, что при решении данной проблемы они во внимание не принимались. Таким образом, рамки данной статьи не становятся более узкими от того, что автор рассматривает лишь материал Гнездова и Михайловского.
Материал михайловских курганов послужил темой исследования Станкевич, выводы которой убедительно опровергают норманистские теории. 1 Гнездовская курганная группа никем из советских археологов специально не рассматривалась, а дореволюционные ученые весьма часто объявляли ее скандинавской.

Уже первые раскопки обеих курганных групп вызвали противоположные толкования их характера. Норманистскую точку зрения защищали Спицын, 2 Тихомиров, 3 Арне. 4 Позднее к ним примкнули Готье, 5 Равдоникас 6 и Кивикоски. 7 Антинорманистские взгляды до революции высказал первый исследователь Гнездова — Сизов. 8 В советское время эти взгляды были поддержаны и развиты Арциховским, 9 Станкевич, Рыбаковым 10 и другими учеными.

На что же ссылались сторонники существования варяжских колоний в Гнездове и Михайловском, доказывая свою правоту? Прежде всего на якобы норманский обряд погребения в данных курганных группах. Но факты говорят иное. Спицын утверждал, что если в VIII—IX вв. кривичи хоронили своих мертвых в длинных курганах, а норманны IX в.— в высоких куполообразных курганах, то к XI в. в Гнездове под влиянием варягов «курганы вырождаются в общий весьма простой тип» — низкие сферические насыпи. 11 Здесь несколько ошибок. Во-первых, на грани XI в. курганы на Руси везде сферичны, даже там, где и норманисты не предполагали варягов; следовательно, влияние варягов здесь не при чем. Во-вторых, норманские курганы не всегда высоки и не следует каждый высокий курган считать норманским. Большинство курганов Бирки (Швеция) имеет высоту 30—150 см. 12 В третьих, к XI в. в Гнездове отнюдь нет однообразия в типах курганов. Одновременно существуют и высокие и низкие насыпи. Например, курган № 7 раскопок Сергеева имел высоту 275 см, а курган № 3 тех же раскопок — только 75 см. 13 Оба кургана относятся к концу X в. Высота кургана зависела не от племенной принадлежности погребенного, а от его знатности или степени уважения, оказывавшегося ему родичами или друзьями. Это подтверждается часто встречаемым обычаем насыпки курганов в несколько приемов, что отмечено и в Гнездове 14 и в Михайловском. 15

Один из характернейших признаков норманских погребений — обкладка основания кургана камнями в виде треугольника, креста, ладьи или четырехугольника. 16 Обкладка в виде кольца встречается и у славян. Если бы гнездовские или михайловские курганы были оставлены варягами, то среди большого количества насыпей непременно нашлось бы несколько с фигурной обкладкой. Однако какого-либо подобия обкладки курганов не встречено там ни разу.

Основным обрядом погребения в Гнездове являлось трупосожжение; трупоположение встречено не более 5 раз на все 650 вскрытых курганов. Из 114 курганов в Михайловском: с трупосожжением было 71, а с трупоположением — 26, причем случаи сосуществования этих обрядов весьма редки. Кремация в очень короткий срок сменилась ингумацией. Это также говорит против норманистских теорий, потому что в могилах викингов один обряд всегда сопутствует другому. В Дании преобладало трупоположение, в Норвегии и Швеции — сожжение, но везде оба обряда синхронны. 17 Кроме того, в Михайловском ни в одном трупоположении не обнаружено скандинавских вещей.

Были попытки разделить славянские и норманские погребения по разновидностям кремации. Ясно, что этот признак, как и всякий другой, взятый в отдельности, не может быть определяющим в суждении об этнической принадлежности населения, насыпавшего те или иные курганы. Вятичи сжигали своих покойников и вне кургана и на месте его сооружения. 18 На Бирке встречены обе разновидности обряда, 19 хотя Спицын считал трупосожжение, произведенное на месте сооружения насыпи, редким для курганов норманского типа, 20 а Равдоникас считает этот обряд обычным в Скандинавии. 21 Но оба обряда существовали и на Руси и в Скандинавии; поэтому нельзя приписывать обряд сожжения на месте сооружения кургана только славянам или только варягам. Нельзя делать подобных выводов и на основании захоронения сожженных костей в урнах или без них, ибо невозможно установить, для какого народа этот обряд более характерен. Летопись говорит, что вятичи собирали пепел в урну; наличие урны в славянских курганах отмечено и Нидерле. 22 Но урны известны и в Скандинавии. Этот факт отмечен Арне 23 и Равдоникасом. 24 Монтелиус, говоря о погребальном обряде (времени викингов, указывал, что «пепел и жженые кости часто собирались и помещались в глиняную урну». 25 Поэтому утверждение Готье, сделанное по поводу одного из гнездовских курганов, что в нем «норманскому обряду несколько противоречит только нахождение пережженных костей в урнах», 26 — неверно по существу. Наличие урны не может не подтвердить норманский обряд погребения, ни противоречить ему.

Обычай втыкать около покойника или урны меч и копье, встреченный в данных курганах, Сизов и Готье приписывали норманам; норманским же обрядом Готье считал обычай класть в курган умышленно согнутый меч. Однако Хотимльский могильник является не норманским, а чудским, а обычай втыкать в землю возле покойника копья, кельты, ножи встречается и там. 27 Подобный обряд встречен и на юге Руси в доваряжское время; 28 аналогичных случаев в Скандинавии мне неизвестно. Что касается обряда порчи меча, то он, по словам Дешелетта и Нидерле, является частью погребального обряда многих народов со времен Гальштата. 29 Сн1ачала Нидерле полагал, что существует только два приемлемых объяснения этого обряда: 1) меч был согнут потому, что не влезал в гроб; 2) меч сгибали, чтобы «убить» его, так как «душе» умершего должна была служить «душа» меча. Но впоследствии Нидерле пришел к другому выводу. Он считал, что «этот обычай основан на нежелании передавать оружие в пользование другому, а не на поверье, что сломанная вещь переходит в новую жизнь на том свете». 30 Таким образом, этот обычай как бы предохранял разрытие могил для добывания оружия. Сообщение Ибн-Мискавейха о том, что мусульмане разрывали могилы именно с этой целью, подтверждает этот вывод. 31

В одном из гнездовеких курганов были найдены многочисленные заклепки, лежавшие кучками по контуру ладьи. Это позволило Сизову предположить в данном кургане захоронение в ладье. Для норманистов этот случай послужил одним из поводов объявить Гнездово скандинавской колонией. Действительно, обряд захоронения в ладье, как сожженной, так и несожженной, распространен в Скандинавии, где форме ладьи подражают каменные обкладки курганов. Но уже Анучин отметил, что погребения в ладье встречаются и у других народов, в том числе и у русских славян. Они обнаружены и у дер. Туровичи на Соже, 32 и в костромских курганах, 33 и в курганах б. Херсонской губернии. 34 В восточной Карелии до второй половины XIX в. могилы покрывались перевернутыми или распиленными пополам лодками, 35 а ханты (остяки) до недавнего времени хоронили своих покойников в лодках. 36 Следовательно, говорить об этом обычае, как о присущем только скандинавам, — нельзя.

Для погребений времени викингов в Скандинавии весьма характерно, что в них обильно представлены «не только исключительно личные вещи — одежда, украшения, оружие и т, п., но также разнообразные орудия сельскохозяйственного труда, инструменты рукоделия и ручного труда. В мужских могилах преобладают сельскохозяйственные, кузнечные и деревообделочные орудия, в женских — гребни для чесания льна и пеньки, инструменты для прядения, ткачества и шитья». 37 В Гнездове же и в Михайловском совершенно отсутствуют сельскохозяйственные орудия, орудия ткачества; кузнечные инструменты представлены лишь единичными зубилами. Вообще орудия труда встречаются чрезвычайно редко, что также противоречит предположению о норманском обряде погребения в этих курганных группах.

Таким образом, наличие норманского обряда погребения ни в Гнездове, ни в Михайловском не подтверждается. Наоборот, некоторые особенности говорят о славянских чертах обряда.

В Гнездове известны курганы, дающие в горизонтальном сечении не круг, а четырехугольник. Наличие таких курганов, несомненно, указывает на связь погребальных обрядов в гнездовских курганах и в погребениях кривичей VIII—IX вв., которые хоронили в длинных курганах, имеющих более или менее ярко выраженную четырехугольную форму. 38

Обычай «приготовлять под тело подстилку из желтого и белого речного песка, желтой глины или пепла, перемешанного с песком», Нидерле считает обычаем восточных славян. 39 В Гнездове такая подстилка из белого песка весьма часта.

Размещение погребальных урн в насыпи, по мнению Синицына, может говорить об этническом составе населения, насыпавшего курган. Спицын предполагает, что кривичи помещали урны высоко в насыпи; 40 у других славянских племен этот обряд встречается редко и совсем неизвестен в Скандинавии.

В скандинавских курганах IX—X вв. нет случаев, чтобы пепел был сложен в яме, вырытой в материке под курганом; Нидерле отмечает такой обряд у западных славян. Подобные же случаи известны в Михайловском.

Итак, в погребальных обрядах Гнездова и Михайловского не отмечено ни одной специфической скандинавской черты, а черты славянского обряда наблюдались постоянно.

Доказательством норманского характера гнездовских и михайловских курганов должно бы служить также наличие в них вещей скандинавских типов. Однако при решении вопроса о месте изготовления этих вещей, о том, как эти вещи попали в Поднепровье или Поволжье, а главное, при определении этнической принадлежности погребенного по этим вещам, — норманисты допустили ряд умышленных или неумышленных искажений фактов, и их положения нуждаются в проверке. Норманисты утверждают, что если не все, то большинство исследуемых здесь курганов содержит скандинавские вещи. Если руководствоваться определениями норманистов и подсчитать комплексы, содержащие вещи так называемого скандинавского типа (многие из этих вещей, несомненно, местного происхождения, но об этом ниже), получится следующая картина.

В Гнездове погребальных инвентарей, где встречена хотя бы одна такая вещь, насчитывается 40, или 27% (курганы № 13, 13, 19 — раскопок Кусцинского; 41 № 12—1880 г.; 42 № 18, 22, 29, 37, 40, 44, 45, 54, 59, 67, 73 — раскопок Соколова; 43 № 1, 14 — раскопок Уварова; 44 большой курган 1885 г.; 45 № 1,2 — 1894 г.; 46 видимо, курганы № 38, 83 — 1896 г.; 47 № 6, 8 — 1898 г. раскопок Сизова; 48 № 7, 26, 34, 44, 46, 52, 53, 58, 65, 74, 85, 86, 89, 90 — раскопок Сергеева; 49 № 12, 24 — раскопок Абрамова. 50

В Михайловском такой же подсчет дал 10 курганов, или 18% (№ 1 — 1896 г.; 51 № 10, 18— 1897 г.: 52 № 8, 15, 18 — 1898 г.; 53 № 1, 2 — 1902 г.; 54 № 3 — 1903 г.; 55 № 6 — 1938 г. 56).

Таким образом, нельзя говорить, что большинство курганов Гнездова и Михайловского содержало вещи скандинавского происхождения. Кроме того, еще Сизов установил, что многие вещи норманского типа имеют местное, а не скандинавское происхождение, что было признано даже таким панскандинавистом, как Арне.

Курганы, содержавшие вещи местной работы, необходимо исключить из перечисленных выше, потому, что находка вещи иноземного типа, но местного происхождения говорит о культурных связях, а не о колонизации и даже не о торговле. 57 К местным вещам в первую очередь нужно отнести железные гривны с квадратным сечением толстого прута, весьма отличные от тонких круглопроволочных скандинавских гривен; прут этот перевит вокруг своей оси либо в четырех местах, либо по всей длине. Техника выполнения других железных вещей из Гнездова такая же, как техника выполнения гнездовеких гривен.

Местное происхождение этих гривен предполагал еще Сизов. 58 Им же отмечено, что многие вещи скандинавского типа (особенно так называемого стиля борре) имеют признаки непонимания мастером художественных приемов их орнаментации: ленточное плетение заменено простой нарезкой, в ажурном рисунке пробиты отверстия, не согласующиеся с ним по форме, и т. д. Подобные дефекты невозможны или весьма редки на родине данного стиля. Орнамент этих вещей представляет собой местную интерпретацию скандинавского стиля, и такие вещи Сизов справедливо считает не привозными, а местными. 59 К ним относятся бляшки и наконечники поясов, орнаментированные в стиле борре, и большинство чербпаховидных фибул, найденных в Гнездове. В орнаментации одной подобной фибулы из Михайловского Станкевич указала смешение двух стилей — скандинавского и восточного, чего в самой Скандинавии не наблюдалось и что лишний раз подчеркивает местное производство черепаковидных фибул. 60

Из сказанного следует, что курганы, где встречены подобные вещи без вещей скандинавских, нельзя считать норманскими. Таким образом, нужно отбросить курганы № 19 раскопок Кусцинского, № 12 1880 г., № 29, 44, 45 — Соколова, № 8 1898 г.— Сизова и № 58 — Сергеева. Нельзя считать погребенного пришельцем и в том случае, если происхождение вещи, найденной в кургане, несомненно иноземное, но, кроме нее, других вещей не встречено. Так, по славянским горшкам в шведских курганах нельзя устанавливать славянскую принадлежность погребенного. Даже по характерным височным кольцам этого нельзя было бы сделать, если бы они были найдены в единственном числе в каком-нибудь кургане Скандинавии или других стран, так как любая вещь может попасть в любое место путем торговли.

Среди исследуемых курганов нередко встречается в кургане только фрагмент черепаховидной фибулы. На огне погребального костра они могли уцелеть вследствие своей массивности скорее, чем хрупкие кривичские височные кольца, перстни и другие украшения. По этим ничтожным фрагментам фибул нельзя установить, были они привозные или изготовлены на месте. Исключая из рассмотрения, как не скандинавские курганы, содержащие единственную, обычно фрагментированную вещь скандинавского типа, найденную либо с местными вещами, либо при нехарактерном инвентаре, либо при полном отсутствии других вещей, отбрасываем курганы: № 13 — раскопок Кусницкого; № 18, 37, 40, 54 — Соколова; № 14 — Уварова; № 1, 2 — 1894 г.; № 6 — Сизова 1898 г.; № 26, 44, 46, 53, 85, 89, 90 — Сергеева и, видимо, № 38 и 83 — 1896 г.

Инвентарь каждого из оставшихся курганов необходимо исследовать особо. Курган № 15 раскопок Кусцинского норманисты считают варяжским, так как в нем был» найдены копье и меч встречающихся в Скандинавии типов, а также железная гривна. Еще Анучин, 61 а в советское время Арциховский 62 совершенно ясно доказали, что мечи, распространенные в IX—XI вв. в Восточной Европе, не являются скандинавскими, что эти мечи каролингского, общеевропейского типа; однако термин «варяжский» применительно к этим мечам проскальзывает в нашей археологической литературе до последнего времени. 63 Б. А. Рыбаков еще раз показал, что говорить о норманских мечах нельзя, ибо этот тип не только общеевропейский, но даже весьма вероятно изготовление этих мечей у нас, на территории славян. Что же касается рукоятей мечей, то Рыбаковым вполне доказано изготовление их в среднерусской полосе. 64 Все гнездовские и михайловские мечи нельзя назвать скандинавскими. Это — обычные каролингские мечи. Копья же, подобные гнездовскому, также известны в Скандинавии, но большинство типичных скандинавских копий имеет на втулке шипы — отростки, отсутствующие в гнездовском экземпляре. На лезвии этого копья Сизовым обнаружен волнистый узор, присущий дамасской стали, что указывает на его восточное происхождение. 65 Гривна из этого кургана, несомненно, местной работы. Остальной инвентарь составляют пружинные ножницы, стальной пинцет, древолазные шипы и шило, т. е. вещи, обычные для русских курганов. Горшки из этого кургана типично славянские.

Курган № 22 раскопок Соколова, кроме кольцевидной и круглой фибул, орнамент которых представляет местную интерпретацию стиля борре, содержит железную скобу, древолазный шип и стрелу. Такие стрелы иногда называют ромбовидными, но это неточно, так как верхняя часть ее треугольна, а нижняя представляет собой две дуги, (вогнутые во внутрь. Стрелы подобной формы были широко распространены на Руси, но гнездовские экземпляры поражают изумительной выделкой и высокой техникой их изготовления. По этим признакам с ними можно сравнить только михайловские. Они совершенно не похожи на скандинавские. Все это говорит об их местном славянском происхождении.

В кургане № 67 тех же раскопок преобладают вещи, которым нельзя приписать скандинавское происхождение: лунница, поясные бляшки, орнаментированные семью кружками и не имеющие аналогий, шило, игла; из вещей скандинавского типа там найден обломок верхушки кольцевидной фибулы. Обломок фигурной фибулы найден в кургане № 73, раскопанном Соколовым. Наряду с этим обломком там найдено калачевидное кресало — обычная находка в славянских курганах — и обыкновенный нож.

В кургане № 1 раскопок Уварова встречена фигурная обоймица от ножен, которую можно считать привозной, кольцевидная фибула с простым кольцом и листовидно-стебельчатая стрела, а остальные вещи были представлены находками местного производства: треугольно-вогнутыми стрелами, грушевидным бубенчиком, подковообразной загнутоконечной фибулой (заготовки таких фибул найдены в Гнездове), бляшками в виде пальметок, различными бусами и т. п.

В большом кургане раскопок 1883 г. среди многочисленного инвентаря встречено несколько бляшек скандинавского стиля, иранская тарелка, круглая бляха с восточным рисунком, оковка рога с орнаментом, встречающимся в русской деревянной резьбе. Русское происхождение этой оковки доказано Сизовым. Встречен великолепный шлем, русское производство которого предположил еще Сизов и доказал Рыбаков. 66

В кургане № 52 раскопок Сергеева вместе с черепаховидной фибулой обнаружены бляшки, аналогии которым есть в Сибири, но нет в Скандинавии, несомненно местная фибула, диргем с ушком и славянский горшок. В кургане № 65 тех же раскопок найдено два обломка черепаховидной фибулы и две бляшки скандинавского стиля. Наряду сними найдено серебряное перстнеобразное височное кольцо и, что особенно важно, два пряслица, из которых одно из серого шифера, другое — розового. Находка пряслица розового шифера роднит этот курган с рядовыми славянскими курганами. Курган имел характерную подсыпку из белого песка под кострищем, на котором стояли три славянских горшка.

Курган № 86, раскопанный Сергеевым, объявляли норманским. Основным аргументам была находка якобы норманского шлема. Этот шлем высок, коничен. В таких шлемах изображены будто бы норманские воины на ковре из Байе. 67 На эти рисунки ссылается и Дю-Шапю, говоря о норманском характере шлемов, несколько изображений которых встречено в деревянной резьбе. 68 Это, однако, неверно. Во-первых, на ковре из Байе в таких шлемах изображены и саксы и норманы; 69 во-вторых, шлемы эти не имеют приделанной к венцу бармицы, которая заменялась составляющим одно целое с кольчугой капюшоном кольчужного же плетения; 70 в-третьих, ни одной находки подобного шлема в Скандинавии мне неизвестно. Шетелиг, описывая норманские шлемы, не называет ни одного, похожего на гнездовский; в-четвертых, конические шлемы известны во Франции, где эта форма бытовала от римского времени, а в X в. распространялась во всей Европе. 71

Нидерле приводит ряд славянских аналогий гнездовскому шлему. 72 Так называемый шлем св. Вацлава из Чехии к нему весьма близок, а в Чехии варягов не было. Наконец, шлем из тайника Десятинной церкви в Киеве также является аналогом гнездовского, правда более поздним. 73

На основании сказанного можно считать несостоятельным утверждение о норманском характере шлемов этого типа. Скандинавских вещей в этом кургане мало — несколько наконечников пояса. Остальные вещи нельзя признать скандинавскими; к ним относятся кольчуга, местное происхождение которой доказано Рыбаковым, м меч, копье, несколько бляшек, восточная поливная тарелка, весы и т. д.

Скандинавские вещи из кургана № 24 раскопок Абрамова ограничиваются двумя бляшками; остальные вещи — кольчуга и другие — местные.

В Михайловском, в кургане № 10 — 1897 г. скандинавская кольцевидная фибула найдена наряду с каролингским мечом, местными стрелами, удилами и топором. В кургане № 18 — 1897 г. две черепаховидные фибулы встречены также с мечом, с восточной монетой и керамикой, несомненно местного производства. Круглая фибула из кургана № 18 — 1898 г.— единственная в нем вещь скандинавского стиля. Две черепаховидкые фибулы из кургана № 6—1938 г. обнаружены среди вещей, несомненно местного происхождения, в том числе глиняная медвежья лапа; находки которой всячески обходил Арне, так как они противоречили его норма- нистской схеме. Две фибулы из кургана № 3—1903 г. подчеркивают неваряжское происхождение погребенного, так как с ними не умели обращаться: фибулы грубо пробиты гвоздями. Вместе с ними найден местный горшок. В кургане № 8—1898 г. среди инвентаря местного происхождения, куда входят копье и стрелы, найдена единственная кольцевидная фибула. Ободки двух черенаховидных фибул в кургане № 15—1898 г. найдены лишь с ножом. Наконец, в кургане № 1—1896 г. встречены две черепаховидные фибулы вместе с лопатковидным ключом, пружинными ножницами, древолазными шипами и глиняным кольцом. Таким образом, все пере¬численные курганы не могут считаться скандинавскими.

В своей книге Арне назвал скандинавскими два михайловских кургана: одни из раскопок И. А. Тихомирова, другой из раскопок В. А. Городцова. По словам Арне, первый из них содержал «наряду с овальными фибулами начала X века… многочисленные железные скобы, ножи, точильные бруски, 74 накладку листового железа, согнутую вдвое, принадлежащих оковке щита (как в могиле № 9 с лодкой в Венделе) — все скандинавского типа, серебряную арабскую монету, гирьку, наконечники стрел, две бронзовые фибулы и различные глиняные предметы, из которых один имел форму лапы». 75

Если учесть, что монеты в раскопках Тихомирова были найдены только в трех курганах, то легко было бы установить, о каком кургане пишет Арне. Но инвентарь всех трех курганов (№ 7, 18— 1897 г. и № 27— 1898 г.) совершенно отличен от описанного Арне, который, видимо, рассматривая михайловские вещи, не сверил планшета с дневником и причислил к одному комплексу вещи разных курганов. Таким образом, этот никогда не существовавший курган нельзя считать норманским.

Дневник раскопок другого кургана, объявленного Арне норманским, к сожалению, не найден. Это — один из курганов, раскопанных В. А. Городцовым в 1902 г., о которых существует лишь суммарный отчет. 76 Но и этого отчета достаточно для доказательства несостоятельности выводов Арне. Перечень вещей, найденных в этом кургане, Арне приведен неполный, некоторые бляшки объявлены скандинавскими без всякого основания; при описании инвентаря пропущены вещи местного происхождения: две литейные формы, льячок. Не сказано, что поясная пряжка местного происхождения, что бубенчик салтовского, а не скандинавского типа, что некоторые бляшки имеют восточное происхождение. Арне считал один из курганов Линги аналогичным описанному выше по инвентарю, но сходство инвентарей выражается лишь в наличии меча и бляшек как ве¬щевой категории. Таким образом, и этот курган признать скандинавским нельзя. Значит, в Михайловском нельзя выделить ни одного норманского погребения. Об этом же говорит и Станкевич.

Особо стоят два гнездовеких кургана: № 59 — раскопок Соколова и № 74 — раскопок Сергеева. Здесь мы действительно находим обилие скандинавских вещей. В кургане № 74 встречено 7 наконечников, много бляшек и пряжек, орнаментированных в чистом стиле борре, 4 черепаховидные фибулы, а также части гривны, видимо железной, с привесками в виде молотка Тора. В этом же кургане найдена костяная рукоять, орнаментированная в стиле «jelling». 234 найденные в кургане заклепки были расположены по контуру сожженной ладьи. Все это, несомненно, говорит о северном происхождении погребенного. Кострище располагалось на материке. Курган имел плоский верх, что мне в Скандинавии неизвестно. В кургане найдено деревянное ведро, частое в славянских курганах, гривны местного типа и нижняя часть глиняной фигурки, стоящей на коленях. Весьма схожая фигурка найдена во владимирских курганах. 77 Такой же идол, но медный, найден и в Черной Могиле. Все это говорит о том, что погребальный обряд в данном случае не чисто скандинавский, а имеет славянские особенности.

Обряд погребения в кургане № 59 раскопок Соколова, к сожалению, остается неизвестным, но скандинавских вещей в кургане найдено много: черепаховидная фибула, наконечники, пряжки и бляшки стиля борре. Однако стрелы и подковообразная фибула местного происхождения. Несмотря на это, можно считать, что как в этом кургане, так и в кургане № 74 были похоронены скандинавы.

Арне, рассматривая гнездовские курганы, не мог назвать скандинавским ни одного, кроме № 74 раскопок Сергеева; несмотря на это, он все Гнездово объявил скандинавской колонией. 78 Как видно из изложенного, все остальные гнездовские курганы норманскими считать нельзя. Существование в Гнездове скандинавской колонии опровергается и топонимическим материалом. Это вынуждена была признать и Рыдзевская, хотя она, вслед за Равдоникасом, считала Гнездово «несомненным норманским центром». 79

Таким образом, археологические данные говорят против «норманского завоевания» Руси, против норманского характера русской дружины, ибо, несомненно, и гнездовские и михайловские курганы — курганы дружинные. 80

Норманисты часто ссылаются на факт многочисленных находок восточных монет в Швеции, которые якобы были привезены с Востока самими шведамн, будто бы открывшими Волжский путь и гулявшими как хозяева по Руси. Но уже Станкевич доказала, что вещи восточного типа проникли в Ярославское Поволжье раньше вещей скандинавских, следовательно они были привезены не варягами. 81 Кроме того, на Руси также очень много найдено восточных монет. Зачем бы варягам оставлять эти монеты в завоеванной стране, если любую вещь они могли взять силой, а деньги привезти на родину? Несомненно, что жители древнего Михайловского сами путешествовали по Волге. Смоляне выходили на Волгу по промежуточным речкам и были связаны не только с Волгой, но и с Камой и Окой и с другими землями. Возможно что с гнездовцами путешествовали и варяги, так как скандинавские воины в русской дружине были. Но их было очень немного, и привилегированное положение их в дружине археологическими фактами опровергается. Это были рядовые дружинники, которым лишь в редких случаях удавалось добиться высокого положения.

В Гнездове найден только один высокий и богатый скандинавский курган, но не самый большой и не самый богатый. Погребения же русских дружинников содержат мало норманских вещей. Отсутствуют скандинавские формы наиболее характерного оружия норманнов — топора; стрелы в большинстве случаев местные, треугольно-вогнутой или ромбической формы; шлемы не скандинавские, а один из них, несомненнно, русский; керамика — славянская. Преобладание вещей славянских типов несомненно. Варяги-дружинники быстро ославянивались. Выше отмечено, что погребения скандинава в Гнездове совершались уже не по чисто скандинавскому обряду, вооружение было не шведское и т. д.

Итак, принадлежность населения Гнездова и Михайловского к славянскому племени очевидна. Перед нами встает вопрос, к какому именно из славянских племен мы можем отнести тех дружинников, чьи курганы нас так интересуют. Летописец, очертив территорию кривичей, тут же сказал: «Их же град есть Смоленск». Таким образом, сомневаться в том, что в Гнездове похоронены дружинники-кривичи, нельзя. Но откуда же в Михайловском, на земле, где по летописным и археологическим данным жило чудское племя мери, появились славяне? Вопрос о направлении колонизации, ведшей в этот край, недавно вновь стал обсуждаться на страницах археологической литературы. Им занимался еще Спицын, пришедший к выводу, что наиболее мощный, основной поток славянской колонизации шел со стороны Смоленской земли. 82

В недавно вышедших работах Станкевич 83 и Третьякова 84 теория заселения этой земли смоленскими кривичами не отвергается, но оба автора считают, что смоленской колонизации предшествовала новгородско-белозерская. Это положение доказывается тем, что в Михайловском встречена посуда, орнаментация которой обща с белозерской, а в Тимереве (в 7 км от Ярославля) открыт курган, представляющий собой «сопку новгородского типа». Но, доказывая белозерскую колонизацию Ярославского Поволжья, ссылаться на появление под современным Ярославлем сопок нельзя, так как в самом-то Белозерье сопок нет. Обычай насыпать сопки не мог притти оттуда, где его не было.

Чернягин отмечает, что единственные два сопковидных кургана, известных в районе Белозерья, могут быть и естественными возвышенностями. 85 Сухов на основании раскопок этих курганов прямо говорит об отсутствии сопок в Белозерье. 86 Кроме того, в Михайловском сопковидных курганов нет вообще. Каждый из курганов Михайловского содержит не более трех сожжений. Станкевич считает сопковидным курган № 50 — 1898 г., но косточек, встречающихся в насыпи, так мало и расположены они так близко к кострищу, что, видимо, попали в насыпь с самого кострища. К тому же, этот курган не из самых ранних, как пыталась доказать Станкевич, — он датируется X веком.

В Тимереве же был раскопан курган, который содержал «не менее 16 сожжений без вещей». Датировать по обряду можно лишь тогда, когда другие аналогичные курганы из данной группы имеют инвентарь, поддающийся датировке. Но этот курган единственный в своем роде, и его датировка невозможна. Может случиться, что от остальных тимеревских курганов его отделяет значительный промежуток времени. Наконец, наличие одного случая не дает права на положительный вывод. Что же касается орнамен¬та посуды в виде отпечатков гребенчатого штампа, сгруппированных по три, то, действительно, аналогии ему отмечены в Белозерье, но известны аналогии и в Гнездове. 87 Следовательно, общность орнамента не может служить доказательством белозерской колонизации данного района.

Вещевой материал не доказывает белозерского направления колонизации, но однотипность вещей из Михайловского и курганов Смоленской земли, наличие в михайловских курганах кривичских височных колец, одинаковых ларцев (кстати, вообще редких), однотипных бляшек, пряжек, бус, древолазных шипов, стрел, близких по форме и выделке (что очень характерно, так как стрелы Гнездова очень специфичны), однотипной керамики и десятков вещей других типов, однотипность курганных комплексов, наконец, дружинный характер михайловских курганов — все это говорит о том, что Ярославское Поволжье было колонизовано смоленскими кривичами.

В пользу этого предположения говорит и упоминание о суздальско-залесской дани Смоленску, 88 и появление в Гнездове рисунка так называемого «мерянского» топора, и ряд других доводов.

Полностью рассмотрев материал двух археологических памятников, на который наиболее часто ссылались норманисты как на якобы подтверждающий их положения, можно сказать, что ни одно из них не подтвердилось. Более того, все эти положения археологическим материалом опровергаются. Но это не смущает норманистов. Совсем недавно Арне выпустил в свет еще одну работу, где он, искажая исторические и археологические факты, вновь выдвигает давно опровергнутое мнение о создании русской государственности варягами. 89 И совсем не случайно, что статья Арне опубликована в норвежском антисоветском журнале.

Авдусин Д.А. Варяжский вопрос по археологическим данным

5 важных картин с выставки «Охотники за искусством» – The City, 23.04.2021

В Музее русского импрессионизма открылась выставка «Охотники за искусством», посвященная феномену коллекционирования в СССР. Экспозиция рассказывает истории 14 коллекционеров, которые под угрозой конфискаций и арестов собирали живопись первой трети XX века. Сегодня большая часть этих произведений находится в частных собраниях и широкая публика редко их видит. Вместе с куратором Анастасией Винокуровой выбрали пять картин.

Дмитрий Стеллецкий. «Заря»

1910. Собрание А. Л. Мясникова. Ныне в собрании В. А. Дудакова и М. К. Кашуро

Дмитрий Стеллецкий учился на скульптурном и архитектурном отделениях Академии художеств в Петербурге, поэтому часто путешествовал по России в поисках древнерусских памятников, фресок и икон. Мастер работал в национально-романтическом духе модерна: он готовил иллюстрации к «Слову о полку Игореве», создавал декорации для Александринского и Мариинского театров, дягилевских «Русских сезонов» и даже расписывал Троице-Сергиево подворье в Париже.

Здесь Стеллецкий сочетает иконописные традиции (геометрический орнамент одежды, личнoе письмо, обратную перспективу) с символическим наполнением. Эта работа стала предвестником тетраптиха «Четыре времени суток (Времена дня)».

Работа находилась в собрании знаменитого советского врача-терапевта Александра Мясникова. Он часто появлялся в московских комиссионных магазинах: продавцы хорошо знали респектабельного и состоятельного клиента и специально оставляли для него раритетные яркие вещи.

---

Мстислав Добужинский. «Петербургский дворик летом»

1908. Собрание А. Л. Мясникова. Ныне в собрании В. А. Дудакова и М. К. Кашуро

Мстислав Добужинский, как и другие участники художественного объединения «Мир искусства» пробовал себя в многих его областях: от станковой живописи и графики до сценографии и книжной иллюстрации. Однако излюбленном его жанром был городской пейзаж. При этом Добужинский выбирал не главные улицы с их величественными фасадами и набережные, а тихие и забытые улочки, где особенно чувствуется очарование старых деревянных домиков на фоне разрастающегося Петербурга.

На картине «Петербургский дворик летом» показан, пожалуй, самый любимый дворик художника. В 1902–1909 годах Мстислав Добужинский с семьей жил в доме 16 по улице 7-я Рота (сегодня — 7-я Красноармейская) и с особым теплом изображал вид из окна квартиры: деревянный одноэтажный дом с крыльцом и маленьким садом.

Картину (как и предыдущую в подборке, прим.) тоже купил врач-терапевт Александр Мясников: это одна из немногих работ, которая сохранилась после того, как собрание было практически полностью распродано его наследниками.

---

Николай Рерих. «Варяжский путь»

1907. Собрание С. Н. Валка. Ныне в собрании KGallery, Санкт-Петербург

Художник Николай Рерих также известен как писатель, путешественник-исследователь, увлекавшийся археологией и историей России. Эти увлечения Николай Константинович смог отразить и в живописи. Рерих учился в Академии художеств у Архипа Куинджи, который сильно повлиял на пристрастие ученика к пейзажному жанру, использованию ярких красок и декоративных сочетаний в своих работах.

«Варяжский путь» рассказывает об основном торговом маршруте Древней Руси «из варяг в греки», который был одним из главных объектов исторических исследований Рериха еще с детских лет. Художник даже совершил путешествие по Варяжскому пути, он писал: «чтобы историческая картина производила впечатление, необходимо, чтобы она переносила зрителя в минувшую эпоху; для этого же художнику в самом деле надо изучать древнюю жизнь, как только возможно, пропитываться ею насквозь».

Картина Рериха долгое время хранилась в ленинградском собрании историка и археографа Сигизмунда Валка, который, несомненно, разделял любовь художника к истории.

---

Сергей Судейкин. «Морская идиллия»

1914. Собрание И. Д. Афанасьева. Ныне в собрании KGallery, Санкт-Петербург

Отчисленный из Московского училища живописи, ваяния и зодчества за демонстрацию работ «непристойного содержания», Сергей Судейкин становится участником выставок «Алой розы» и «Голубой розы», а также делает успешную карьеру в качестве театрального художника.

Путешествуя по Кавказу и Италии, Судейкин напишет множество произведений, в которых будет сочетать, по словам художника, «импрессионизм и реализм в пейзаже». Пластику «Морской идиллии» определяют мотив неба и воды, декоративный символизм, сочетание пантеизма с реализмом. В этой работе Судейкин использует широкий, плотный мазок и яркие насыщенные цвета наподобие тех, которыми оперировали импрессионисты в творчестве.

Картину купил советский коллекционер Игорь Афанасьев, специалист в области нефтехимии, который собирал свою коллекцию целых три раза из-за арестов и конфискаций имущества.

---

Мартирос Сарьян. «Зангу и Арарат. Этюд»

1914. Собрание А. Ф. Чудновского. Ныне в собрании KGallery, Санкт-Петербург

Ориентализм Мартироса Сарьяна, армянского художника, выросшего в приазовской степи, иногда называют «органическим» и «естественным». «Кузнецов и Сарьян, — напишет Абрам Эфрос, — первые из наших художников, для которых Восток есть родина». Сарьян всегда стремился на Восток: в Москве художник скучал по Еревану. В 1921 году Мартирос, выросший в Донской степи, наконец переезжает туда с семьей. Этюд «Зангу и Арарат» у него купил ленинградский коллекционер Абрам Чудновский почти 40 лет спустя.

---

Выставка работает до 29 августа. Купить билет можно тут.

Рогнвальд Брусасон в Киеве и Харальд Хардрааде в Константинополе

Выше я сделал реконструкцию двух варяжских гвардейцев, дежуривших в Южной галерее собора Святой Софии, где располагалась Императорская часовня. Эти униформы довольно хороши. Униформа и шлемы были очень блестящими, поэтому они сверкали на солнце, а у шлемов были длинные перья, которые парили в воздухе. Они были очень богато украшены и покрыты литыми металлическими украшениями, инкрустированными эмалью и стеклом. Кожаные ремни были украшены изображениями святых и надписями. Униформа содержалась в хорошем состоянии и хранилась, некоторым из них было по сто лет, а то и больше. Члены Варяжской гвардии носили великолепные цветные и тканые халаты и плащи.

---

---

Император Никифор Фока построил стену вокруг части дворца, в центре которого находился дворец Буоколеон, построенный в морских стенах, ряд церквей и дворцовых павильонов. Он прикажет варягам пройтись по ней, чтобы люди могли их видеть и знали, насколько он защищен. К сожалению, он был убит в своей спальне людьми, которые поднялись по лестнице для халатов, сброшенной с балкона Буоколеона на берег моря.

В этой части церкви стояла охрана, когда присутствовал Император. Мы знаем, где они стояли, потому что оставили граффити на стенах и мраморных перилах. На создание одного из них, должно быть, ушло несколько часов, поэтому мы знаем, что они находились в соборе Святой Софии в течение очень длительного периода времени. В церкви могло быть очень холодно и сыро, так что одевались они так тепло. Ниже вы можете увидеть иллюстрацию из византийской истории, на которой варяжская гвардия взбирается на крышу дворца с топорами, копьями и знаменами. Внизу можно увидеть двух евнухов, несущих мертвого императора.

Варяжская гвардия сопровождала императора верхом от дворца до его ворот, где встречала его по возвращении во дворец. Лошади были великолепны, а мундиры, оружие и многочисленные знамена — элегантны и красочны. В городе императора сопровождали члены семьи и придворные чиновники. В процессии несли много знамен. Люди могли подходить к императору, когда он выезжал процессией за пределы места, и подавать ему прошения. Играла музыка, чтобы объявить о прибытии императора, чтобы люди знали, что он идет к ним. Когда процессия прибывала в пункт назначения, на шестах водружались знамена. У каждого члена императорской семьи был свой символ или щит, даже драконы, которые помещались на его знамя. У каждого судебного чиновника был такой же. По-прежнему существовал сенат и люди, которые приветствовали его на многих старых церемониях в уменьшенном масштабе. Время от времени во дворце дворца и на улицах города еще раздавались звуки труб, барабанов, духовых и водяных органов. Когда император хотел покататься, ему предлагали семь великолепных лошадей, и он выбирал ту, на которой хотел ездить. Остальные лошади последовали за ним, когда он вышел из дворца, на случай, если ему понадобится сменить одну.

Охранники занимались торговлей. У них также была своя собственная система правосудия. Однажды во время похода Варяжской гвардии во Фракию пьяный солдат попытался изнасиловать замужнюю женщину. Она защищалась копьем мужа, как амазонка, и убила его. Затем охранник провел вещь,  зал суда, чтобы решить ее судьбу в соответствии со скандинавским законом викингов. По скандинавским законам изнасилование замужней женщины каралось смертью. Женщину не только оправдали, но и присудили наследство погибшего солдата, в которое входило много ценных вещей, в том числе и шелковые. Затем они выставили его тело без погребения, как будто он покончил жизнь самоубийством, акт трусости и высшее из оскорблений.

Во время Четвертого крестового похода, когда стены были разрушены и латинские крестоносцы собирались войти в город, стражники отказались сражаться, если им не заплатили наличными заранее:

“Получив высшую должность по жребию, Ласкарис отказался царские знаки отличия, сопровождаемый патриархом в Милион, он непрестанно увещевал собравшийся народ, уговаривая его оказать сопротивление, теснил тех, кто поднимает с плеча и размахивает смертоносным железным топором, посылая их на неизбежную борьбу, напоминая им, что они должны бояться разрушения не меньше, чем римляне, если Римская империя перейдет к другому народу: им больше не будут платить обильное жалованье наемников или получать широко известные почетные дары императорской гвардии, а их жалованье в будущем будут считаться на волосок. Так поступал Ласкарис, но ни один человек из населения не откликался на его уговоры. невольно используя высоту опасности для получения денежной выгоды, и когда появились латинские отряды, одетые в полные доспехи, они обратились в бегство, чтобы спастись [раннее утро 13 апреля 1204 г.]». – Никита Хониат

В поздневизантийские времена варяжская гвардия размещалась в большом дворе Влахернского дворца. Когда император был в отъезде, начальник стражи, называемый akolouthos , получал петиции и особые просьбы, которые доводились до него. Ему предстояло решить, будут ли послания переданы Императору.

Со временем, особенно после норманнского завоевания Англии, варяжская гвардия стала менее норвежско-датской и более англосаксонской, поскольку английские солдаты покинули страну в изгнании. Хотя это был долгий путь из Англии в Константинополь, было легко забронировать проезд туда, останавливаясь по пути в различных портах. На изображении ниже показаны два имперских солдата, сражающихся — или устраивающих шоу на мечах — оно происходит из Большого дворца и было найдено возле казарм Варяжской гвардии. Вы можете видеть, что когда-то шлемы были чем-то инкрустированы.

Территория вокруг казарм и тюрьмы заросла бурьяном, колючими розами и деревьями. Если вы сбежали из тюрьмы, вам нужно было пройти через них, прежде чем вы были на свободе. Может поэтому лозы справа.

Вот моя связь с Варяжской гвардией. Рогнвальд Ярл с Оркнейских островов Брусасон был моим 32-м прадедом. Он был сыном Бруси Сигурдссона, графом Оркнейских островов вместе с Торфинном Сигурдссоном примерно с 1037 года. Его жизнь описана в «Саге об Оркнейингах». Он отправился в Киевскую Русь с Харальдом и женился на Елизавете, дочери великого князя Владимира. Харальд продолжил путь в Константинополь и стал его членом.

Ниже приводится выдержка из книги Сверрира Якобссона «Варяжская легенда: свидетельство из древнескандинавских источников» паломничество графа Рагнвальда в 1153–1155 гг. Человек по имени Эйндриди Молодой (унги), долгое время служивший наемником в Константинополе, призывает графа отправиться в Святую Землю, а не довольствоваться простым выслушиванием рассказы оттуда. Он утверждает, что граф будет «самым уважаемым, когда вы приедете туда в компании дворян». Таким образом, погоня за честью становится главной целью этого паломничества. После авантюрного путешествия Рагнвальд прибывает в Константинополь, чтобы получить признание от «императора и варягов». Император Мануил I Комнин (1143–1180) дает Рагнвальду и его спутникам «большую сумму денег и предлагает им плату наемников, если они пожелают остаться там. Они долго пробыли всю зиму в совершенно великолепном веселье». Однако Рагнвальд и его люди решают вернуться, и в конце отмечается, что после этого паломничества они считались гораздо более достойными людьми, чем раньше. Рассказ о приеме графа императором в саге об Оркнейингах намного короче, чем в саге о Моркинскине, Хеймскрингле и Книтлинге, а дары, данные императором, упоминаются в контексте наемной платы. Упоминается и Варяжская гвардия, возможно, как подходящий полк для службы каким-либо скандинавским наемникам.

---

СКАЧАТЬ или ЧИТАТЬ ОНЛАЙН

Вы можете скачать PDF-копию «Варяжская легенда: свидетельство из древнескандинавских источников », нажав здесь.

Вы можете прочитать полную сагу Orkneyinga онлайн здесь.

Здесь также можно скачать интересную статью в формате PDF – Русские, варяжские и франкские наемники на службе у византийских императоров (9-11 вв.): Численность, организация и боевая тактика на театрах военных действий Малой Азии и Балкан Георгиос Теотокис.

---

Рогнвальд родился в 1011 году и был убит министром Торфина Торкелем Форстерером на Оркнейских островах в декабре 1046 года, когда ему было всего 35 лет. Вы все еще можете увидеть, где произошла эта трагическая история. Би-би-си недавно посетила здание и рассказала трагическую историю Рогнвальда. Был женат на дочери великого князя Владимира Киевского Арлогии Оркнейской. Владимир был женат на княгине Анне Лакапине. сестра византийского императора Василия II Болгаробойца. У Владимира было много любовниц, от которых у него было несколько детей. Он не поверил, что у Анны были дети с Владимиром. Арлогия родилась после смерти Анны в 1015 году и в том же году смерти Владимира. Ее матерью была Алогия, принцесса Швеции и Богемии. Она носила титул графини Оркнейских. Благодаря этому княжескому браку Рёгнвальд повысил свой статус и приобрел королевские манеры. Это вызвало негодование на Оркнейских островах и стало одной из причин его убийства. Он большую часть времени отсутствовал на Оркнейских островах, потерял графство в битве и был вынужден бежать в Норвегию. Рёгнвальд был взят отцом в Норвегию, ко двору Олава Харальдссона, когда Бруси и Торфинн отправились туда, чтобы урегулировать наследство Эйнара Криворотого в третьей доле графства. Олаф оставил долю Эйнара себе, назначив Брузи управлять ею, а Рогнвальда оставил при своем дворе.

С одним кораблем и командой избранных людей Рогнвальд вернулся на Оркнейские острова, надеясь, что неожиданность позволит ему вернуть себе графство. Ему это удалось, но не полностью, поскольку Торфинн смог бежать в Кейтнесс. Однако вскоре после этого Рёгнвальд, в свою очередь, был удивлен, но был убит Торкелем Воспитателем при бегстве, выданный лаем его домашней собачки среди морских скал. собака выжила. Вероятно, это была дворняжка. Собаки были очень популярны у викингов, а в языческие времена считалось, что собаки сопровождают воина в его путешествии в Валгаллу после смерти. Домашние собачки особенно ценились у викингов в качестве стражей и дарились. Должно быть, он очень любил собаку, раз пытался сбежать с ней. Он сопровождал его во всех его путешествиях. Как трагично, что его собака стала причиной его смерти. ^{Рогнвальд был похоронен на Папа Вестрей.}

Сага об Оркнейингах говорит о Рогнвальде:

сильный, снискавший большую славу своей проницательностью и обходительностью… ”

Рогнвальд был сторонником Олафа Харальдссона, впоследствии провозглашенного святым, разделив его ссылку в Киевской Руси и помогая своему брату Харальду Сигурдссону, более известному как Харальд Хардрааде, бегство после битвы при Стиклестаде в 1030 году. Пока Харальд отправился в Константинополь, Рогнвальд и другие изгнанники остались на Руси на службе у Ярослава Мудрого. Рогнвальд вернулся в Норвегию с сыном Олафа Магнусом Добрым в 1035 году. Ярослав был сводным братом его жены Арлогии.

Утверждалось, что Харальд вырезал свое руническое имя на балюстраде Императорской галереи в соборе Святой Софии, которую я сам внимательно изучил. Это одна из самых известных рунических надписей в мире. Его можно найти в верхней галерее собора Святой Софии в месте, отведенном для византийской императорской семьи. Кажется, он датируется 9 веком и упоминает Халвдана. Следовательно, это не может быть он.

Вот кое-что о нем и его пребывании в Константинополе (спасибо Википедии и другим источникам):.

Молодость и странствия по Востоку

Харальд был младшим из трех сводных братьев короля Олафа II, рожденных от Асты Гудбрандсдаттер. Его отцом был второй муж Асты Сигурд Сыр. Исландские источники, в частности Хеймскрингла, утверждают, что Сигурд, как и отец Олафа, был правнуком Харальда I Норвежца (Харальда Прекрасноволосого) по мужской линии.

Харальд принял участие на стороне Олафа в битве при Стиклестаде в 1030 году. Несмотря на ранение, ему удалось бежать, оставив Норвегию в изгнании. Он смог сформировать отряд воинов из людей, которые также были изгнаны в результате смерти Олафа.

В 1031 году Харальд и его люди достигли земли Киевской Руси, где служили войскам Ярослава I Мудрого, великого князя Руси, чья жена Ингигерд была дальней родственницей Харальда. Считается, что Харальд принимал участие в походе великого князя Ярослава против поляков и был назначен командующим силами обороны. Через некоторое время после этого Харальд и его свита из пятисот воинов двинулись в Константинополь, столицу Византийской империи, где по крайней мере с 1034 года находилась элитная королевская гвардия, состоявшая в основном из скандинавских русов, называемая Варяжской гвардией. Харальд служил в гвардии до 1042 года. В греческой книге «Стратегикон» Кекаумена, написанной в 1070-х годах, Харальд описывается как «сын царя Варангии» и, как говорят, так храбро проявил себя в византийских кампаниях на Сицилии и Болгарии, что император назначил его сначала манглабитом, или членом особой секции личной охраны императора, а затем и титулом спапатарокандидата. Похоже, что он, возможно, некоторое время находился в заключении по приказу императрицы Зои, предполагается, что по обвинению в незаконном присвоении средств, но был освобожден или избежал заключения после восхождения на престол нового императора Константина IX.

Где-то в 1042 году Харальд запросил у императора разрешения вернуться на родину, но ему было отказано. «Тем не менее», замечает Кекауменос, «он тайно сбежал и правил землей вместо своего брата [Олафа]». Вполне вероятно, что деньги, заработанные Хардрада во время службы в Константинополе, позволили ему финансировать свои претензии на корону Норвегии: некоторые более поздние скандинавские источники отмечают, что, помимо значительной военной добычи, которую он сохранил, Харальд трижды участвовал в полутасварфе, термин, который подразумевал либо разграбление дворцовой казны после смерти Императора, либо, возможно, выплату средств варягам новым Императором, чтобы обеспечить их лояльность. Харальд находился в Константинополе во время правления Романа III, Михаила IV и Михаила V и, таким образом, возможно, имел три возможности, помимо своих законных доходов, унести огромное богатство (с Ярославом Русским, выступавшим в качестве хранителя его состояния. Несмотря на это, , Кекауменос хвалит “верность и любовь” Хардрада была для Империи.

В 1045 году на Руси, где он пробыл два или три года до возвращения в Скандинавию, Харальд женился на Елизавете, дочери Ярослава и внучке шведского короля Улофа Скётконунга (упоминается в скандинавских источниках как Эллисиф). Источники утверждают, что они были помолвлены до его отъезда, но Ярослав отказался подтвердить брак, пока Харальд не отличился. Во время службы в Византийской империи Харальд написал любовную поэму, адресованную Елизавете, цитируя свои многочисленные героические подвиги и жалуясь, что «златовласая дева из Гарда не любит меня».

Еще можно увидеть, где размещалась варяжская гвардия в Большом Константинопольском дворце – к востоку от Ипподрома. До Четвертого крестового похода в 1204 году здесь находилось несколько сотен викингов и английской гвардии. В этом районе также находились тюрьма и зоопарк с дикими животными.

Вот моя линия происхождения от Рогнвальда Ярла с Оркнейских островов Брусасона с Ancestry. com:

Рогнвальда Ярла с Оркнейских островов Брусасона (1011 – 1043)

0002

мой 32-й прадедушка

 |

Роберт ЛеБрус (1030 – 1098)

сын Рогнвальда Ярла с Оркнейских островов Брусасон

 |

Роджер ДеПитрес (1035 – 1086)

сын Роберта ЛеБруса

 |

деПитре (1031 – 1083)

дочь Роджера ДеПитре

 |

Гийом ФитцНОРМАН Де Ла Мар (1048 – 1128)

сын де Питра

 |

Ричард Де Ла Мар (1098 – )

сын Гийома ФитцНОРМАН Де Ла Мар

 |

Роберт Де Ла Мар (1116 – 1193)

сын Ричарда Де Ла Мара

 |

Николас Де Ла Мар (1164 – )

сын Роберта Де Ла Мара

 |

Николас Де Ла Маре (1190 – 1229)

сын Николаса Де Ла Маре

 |

Элиас ДеЛаМар (1222 – 1271)

сын Николаса Де Ла Мара

 |

Николас Деламар (1242 – 1313)

сын Элиаса Деламара

 |

Джоан Де Ламар (1296 – 1348)

дочь Николаса Деламара

 |

Улькер Кромвель (1318 – 1351)

сын Джоан Де Ламар

 |

Ричард Кромвель (1338 – 1365)

сын Улкера Кромвеля

 |

Джон Кромвель (1364 – 1461)

сын Ричарда Кромвеля

 |

Роберт Кромвель (1390 – 1461)

сын Джона Кромвеля

 |

Маргарет Кромвель (1418 – 1443)

дочь Роберта Кромвеля

 |

Ричард Смит (1440 – 1472)

сын Маргарет Кромвель

 |

Джон Смайт (1490 – 1538)

сын Ричарда Смита

 |

Джон Смит (1521–1591)

сын Джона Смайта

 |

Сара Смит (1570–1607)

дочь Джона Смита

 |

Маргрет Джеймс (1596 – 1638)

дочь Сары Смит

 |

Урсула Бише (1621 – 1658)

дочь Маргрет Джеймс

 |

Элизабет Томпсон (1674 – 1732)

дочь Урсулы Бише

 |

Элизабет Пресли (1666 – 1741)

дочь Элизабет Томпсон

 |

Уильям Элдер (1688–1754)

сын Элизабет Пресли

 |

Энн Элдер (1726–1805)

дочь Уильяма Элдера

 

Джесси ДеЛозье (1789–1853)

сын Энн Элдер

 |

Малден ДеЛозье (1819–1871)

сын Джесси ДеЛозье

 |

Джеймс Александр ДеЛозье (1844–1925)

сын Малдена ДеЛозье

 |

Миссури Долли Делозье (1872–1939)

дочь Джеймса Александра Делозье

 |

Джесси Джеймс Джонс (1893–1974)

сын Миссури Долли Делозье

 |

Инес Ли Джонс (1916–1988)

дочь Джесси Джеймса Джонса

 |

Эльва Гейл Джонс (1935–1996)

дочь Инес Ли Джонс

 |

Роберт Дэвид Атчисон

Распределение моей ДНК на Ancestry. com: 55% Англия, Уэльс и Северо-Западная Европа, плюс 39% Норвегия и 4% Швеция. К 1690 году в моей семье все были в Америке, кроме одного отставшего — француза из Нормандии, приехавшего незадолго до американской революции. Двое моих предков были коренными американцами, знаменитая Покахонтас и знаменитый вождь чероки по имени Ревущий Цыпленок Сапоги. Один из моих европейских предков был на Мэйфлауэр, а другой был в Джеймстауне.

Варяжские викинги, оставляющие свой след в далеких землях – Скандинавская археология

Разное

Александра Кокрейн 18 августа 2021 г. 18 августа 2021 г.

Нам известно, что викинги путешествовали далеко и часто далеко от своей родины. Из различных источников ясно, что некоторые из этих скандинавских путешественников стали членами отряда наемников, известного как Варяжская гвардия. Варяги были элитным армейским подразделением, нанятым Византийской империей, и благодаря своему высокому уровню навыков использовались в качестве телохранителей для различных императоров Византии. Считается, что скандинавы составляли основную часть отряда вплоть до 11 9 года.0338  века, прежде чем к ним присоединились воины из других мест.
 
О присутствии скандинавов в Варяжской гвардии также свидетельствуют руны, обнаруженные в районах Византийской империи, таких как ее столица Константинополь (современный Стамбул, Турция) и в Пиреях (портовая гавань недалеко от Афин, Греция). Руны, найденные в Стамбуле, возможно, более известны, чем их греческие аналоги , но обе они играют важную роль в понимании того, как далеко путешествовали некоторые скандинавские воины, что, в свою очередь, предлагает предложения относительно того, почему. В соборе Святой Софии были обнаружены по крайней мере две отдельные руны, одна из которых была найдена в 19 году.64 и второй одиннадцатью годами позже. Обе руны были расшифрованы как имена, Хальвдан и Арни, соответственно, и есть аргументы, что обе они являются просто граффити, вырезанными, возможно, скучающими наемниками, которые хотели записать место назначения. Считается, что первый из них был создан примерно в 9   веке (хотя это обсуждается).

«Здесь был Хальвдан»
Фотограф: Нильс Эльгаард Ларсен (CC-BY SA/Wikimedia Commons)

Тем временем греческие рунические копии были вырезаны на трехметровой мраморной статуе льва, созданной около 360 г. до н.э. и занимает видное положение как ворота в портовый город. Руны датируются концом 11 9 г.0338-го  века н.э. и примечательны длиной и дизайном надписи: две вырезаны на плечах и боках статуи льва. Стиль напоминает скандинавскую резьбу и включает подробный свиток с головой дракона (так называемый «линдворм»).

Пирейский лев. Графический дизайн: Ловиса Сенби Поссе. Copyright 2021 Скандинавская археология.

То, что изображено на рунах, подлежит обсуждению из-за их эрозии на протяжении веков, однако наиболее вероятный перевод, предложенный Эриком Брейтом, предполагает:  
 
hiuku þir hilfninks milum 
hna en i hafn þesi þir min 
eoku runar at haursa bunta 
kuþan a uah 
riþu suiar þita linu 
fur raþum kul uan farin 
– 
tri(n)kiar ristu runar 
[a rikan strin ]k hiuku
þair иск[ил-] [þu]rlifr
–
litu auka ui[i þir а]
roþrslanti b[yku] –
a sun iuk рунар þisar.
уфр ук – лист[инту]
а[т хаурса]
кул]уан фарн

Зарубили его посреди его

сил. Но в гавани люди вырезали

руны у моря в память о Хорси,

хорошем воине.

Шведы поставили это на льва.

Он отправился в путь с добрым советом, 

золото, которое он заработал в своих путешествиях.

Воины вырезали руны, 

высекли их в орнаментальном свитке.

Эскелл (Аскелл) [и другие] и Торлейф (Торлейф)

хорошо стригли их, живших

в Рослагене. [Н. Н.]* сын [Н. Н.]

вырежьте эти руны.

Ульфʀ (Ульфр) и [Н. Н.] раскрасил их

в память о Хорси.

Он выиграл золото в своих путешествиях.

 
 
* Н.Н. используется, чтобы уточнить, что отсутствуют неразборчивые имена.

Руны на Пирейском льве. Графический дизайн: Ловиса Сенби Поссе. Copyright 2021 Scandinavian Archaeo

Дополнительное исследование, проведенное в 2014 году, показало, что резьба была особенно высокого качества, а другое имя, Асмунд, упоминается как резчик. Возможно, он был профессиональным рисовальщиком рун из-за уровня детализации. Также возможно, что руны были вырезаны в разные периоды 119 г. до н.э.0338-й -й век.
 
Цель этой надписи отличается от тех, что найдены в соборе Святой Софии и напоминает более распространенные рунические камни, поскольку она увековечивает память о “добром воине” по имени Хорси. Нам известно, что она была вырезана группой шведских наемников, а именно Эскелл, Торлейф и Ульфр, среди прочих, которые прибыли из прибрежной зоны Уппландии (Швеция). Количество воинов, участвовавших в вырезании рун и рисунка, предполагает, что это потребовало бы невероятных усилий, а надпись показывает, что рисунок когда-то был цветным. Этот уровень преданности другу также предполагает, что Хорси обладал властью или богатством, и что его товарищи-воины очень высоко ценили его и хотели увековечить его историю. Также ясно, что усилия наемников не были напрасны, и что они действительно преуспели в своих ролях благодаря “выигрышу золота”.
 
Примеры рунических писаний как из Стамбула, так и из Пирея показывают, что, независимо от века и места, те норвежцы, которые путешествовали далеко от дома, а некоторые никогда не возвращались, испытывали сильную потребность записывать события или даже просто пункт назначения.

Фото на обложке: Г. Даллорто (CC-BY SA/Wikimedia Commons)

Текст: Александра Кокрейн. Копирайтинг 2021 Скандинавская археология.

Александра Кокрейн

Скандинавская археология | + посты

Средневековый историк и археолог из Великобритании, специализирующийся на исторической археологии «запределья» в Скандинавии и Северной Британии. Я получил степень бакалавра гуманитарных наук с отличием по древней и средневековой истории в Бирмингемском университете и степень магистра гуманитарных наук (археология) (два года) в Упсальском университете.
Я также получаю степень магистра гуманитарных наук в области глобальной истории окружающей среды (два года). Моя дипломная работа по археологии была сосредоточена на выявлении, определении местоположения и контекстуализации средневекового региона под названием Рагундаскоген в восточной части Ямтланда (Швеция) с использованием письменных источников из Ямтланда и Дипломатариума Херьедалена с точки зрения построения ниши.

Моя будущая цель — получить докторскую степень с междисциплинарной направленностью, что позволит мне реализовать мою любовь к анализу текстов и археологии. В свободное время меня обычно можно найти за высокоинтенсивными интервальными тренировками, готовкой или чтением исторического фантастического романа с рюмкой виски.

«Варяг» Брюса Макбейна — электронная книга

Наслаждайтесь миллионами электронных книг, аудиокниг, журналов и многого другого с бесплатной пробной версией

Всего 10,99 евро в месяц после пробной версии. Отменить в любое время.

Электронная книга461 страница7 часов

Рейтинг: 4,5 из 5 звезд

4,5/5

()

Об этой электронной книге приключения до кульминационного и удовлетворительного конца.

Выполняя секретную дипломатическую миссию при императорском дворе в Миклагарде, имя викингов для Константинополя, Одд встречает членов устрашающей варяжской гвардии, чьи элитные викинги служили личными телохранителями Императора. Харальд, его бывший хозяин и человек, которого он послал убить, теперь служит в страже. Придворные интриги и имперские династические споры служат фоном для конфликта между Оддом и Харальдом. Нравится Дитя Одина и Ледяная королева  до этого Варяг  продиктовано Оддом молодому писцу, чья собственная жизнь изменилась благодаря рассказу сказки.

Skip Carousel

LanguageNglish

PublisherBlank Slate Press

Выпуск DateNov 29, 2016

ISBN9781943075256

Автор

Bruce Macbain

Bruce Macbain Holds A BA HOLDS A BA A BAA AR. по древней истории Пенсильванского университета. Он преподавал греческую и римскую историю в Вандербильтском и Бостонском университетах. Он живет со своей женой в Бруклине, Массачусетс.

Связанные категории

Skip Carousel

Обзоры для Varangian

: 4,5 из 5 звезд

4.5/5

2 Ratings1 Обзор

Предварительный просмотр

The Varangian -Bruce -Bruce -Bruce -Bruce -Bruce -Bruc

Пролог

Исландия, гора Гекла Анно Домини 1080

Здесь начинается третья книга саги о Странном Клубке Волос.

Год назад епископ Ислейф, мой отец, привел меня в этот старый полуразрушенный фермерский дом, чтобы записать свои воспоминания о молодом принце Харальде, который, как известно всему миру, стал королем Норвегии и умер уже более десяти лет назад. . Одд служил принцу своим скальдом в Гардарики и в Золотом Миклагарде, когда они оба были молодыми людьми. Но там, где Харальд вел жизнь славных завоеваний и блестящей славы, Одд спустя годы вернулся, без гроша в кармане и в одиночестве, к руинам своего семейного дома у подножия этого дремлющего вулкана. (Причина этого до сих пор остается для меня загадкой.) И здесь он оставался, ни с кем не разговаривая, пока мой отец не послал меня против моей воли, вооружившись едой, элем и связками пергамента, чтобы забрать старика. слова.

Это я сделал по долгу службы, и это было для меня образованием, которое, возможно, предвидел мой отец в своей мудрости. Ибо я узнал, что Харальд Норвежский был не совсем тем образцом, каким мы его считали, и что Странный Спутанные Волосы, несмотря на всю его жестокость и богохульство, вовсе не тот монстр, каким он впервые предстал перед моим невинным взором. Он опутал меня паутиной своей жизни — меня, благочестивого молодого дьякона, — и открыл мне мир, о котором я и не мечтал. Это был долгий путь, и мы еще не достигли его конца. Но, шаг за шагом, я стал сочувствовать этому старику — как бы это назвать? Любовь слишком сильное слово? Конечно, я бы никогда не сказал ему об этом.

Две недели назад мой старший брат Гизур, отвечающий за собор, пока наш отец уехал в Рим, пытался затащить меня домой. Я отправился с ним, но только на то время, чтобы пополнить свои запасы чернил и пергамента; эля, лепешек и вяленой рыбы (ибо бедный старик живет почти ни на что). Мой брат сердито посмотрел на меня, когда я уехал из нашего зала, ведя вьючных лошадей, но он не пытался меня остановить. И вот я снова здесь, стучу в обветренную дверь. А вот и Одд, сгорбленный, редковолосый, с затуманенными глазами, потому что редко спит, но еще могучий в плечах; по-прежнему опасен, если его толкнуть. С ворчанием он признает меня и отходит в сторону. И теперь, пока он выпивает рожок эля, потом еще один, а я расстилаю пергамент и перья в пыльном полумраке, я прокручиваю в уме всю историю.

Осенью 1031 года Одд, после многих приключений, оставил викингскую жизнь и направился в Новгород, чтобы присоединиться к Харальду при дворе князя Ярослава Мудрого и его супруги, княгини Ингигерд. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что он попал в змеиную яму. Ингигерд, страстная женщина, тайно любила покойного короля Норвегии Олафа и теперь воспитывала его маленького сына Магнуса. Олав погиб в битве при Стиклестаде, а его младший сводный брат Харальд, которому тогда было всего пятнадцать, едва избежал бойни и теперь искал убежища при дворе русов. Князь Ярослав, пожилой, педантичный и равнодушный к чувствам жены, приветствовал Харальда и почтил его высоким положением в своей дружине. Но Ингигерд совершенно справедливо видела в Харальде угрозу Магнусу, которого она намеревалась когда-нибудь посадить на отцовский трон. Что еще хуже, у Ярослава и Ингигерд была дочь Елизавета, упрямая, дерзкая девушка, вечно ссорившаяся с матерью. Харальд влюбил в себя глупую девушку и заявил, что однажды он возьмет ее в жены. Это привело Ингигерд в бешенство, и она поклялась уничтожить Харальда. Невольным оружием, которое она выбрала, был молодой Одд Спутанные Волосы. Бессовестная женщина соблазнила Одда, и два года они крутили роман прямо под носом у Ярослава и Харальда. Глупое и грешное дело, но Одд был молод и легко соблазнился этой красивой женщиной. Одд, кажется, всегда усваивает уроки слишком поздно. Тем временем Ингигерд пробовала одну хитрость за другой, чтобы убить Харальда, но все безуспешно.

Харальд ехал высоко, пока внезапно все не рухнуло. Норвежские ярлы провозгласили Магнуса преемником Олафа, а роман Одда с Ингигерд был разоблачен. Харальд, по понятным причинам чувствуя себя преданным, бросился на Одда и попытался убить его. Новгород разразился гражданской войной. Враги Ингигерд среди русских бояр воспользовались этим случаем, чтобы напасть на нее, в то время как ее шведский родственник, Ингвар, и его воины защищали ее. Одда бросили в тюрьму, а Харальд в суматохе сбежал со всем, что смог украсть. В конце концов, Одду тоже удалось сбежать. Приняв личность Чурилло Игоревича, он присоединился к экспедиции Ингвара на Восток. К сожалению, это закончилось катастрофой, и Одд провел четыре горьких года в качестве раба мусульман, прикованного цепью к греческому моряку. Единственная польза, которую он получил от этого, заключалась в том, что он научился говорить на языке этого человека.

Наконец, в 1037 году в Киеве, куда его привел его хозяин, Одд сорвал с себя цепь. И кто должен быть в Киеве, новой столице Ярослава, как не Ингигерд, снова надежно восседающая на своем троне и столь же полная решимости уничтожить Харальда. Оказалось, что Харальд направился в Миклагард, где присоединился к прославленной Варяжской гвардии. Теперь он посылал Ярославу богатые подарки и любовные письма их дочери. И снова Ингигерд выбрала Одда в качестве своего оружия. Он должен последовать за Харальдом в Византию и вернуть ей его голову. И за это она вознаградит его достаточным количеством денег, чтобы вернуться в Исландию, откуда он так давно бежал, чтобы отомстить убийцам своей семьи. Одд согласился, и вскоре он вместе со Ставко Улановичем, работорговцем и доверенным лицом Ингигерд, плыл с русским торговым флотом в столицу Римской империи.

С этими словами Одд начинает свой рассказ…

«Сэр, если вы будете смотреть мне в глаза вместо доски, вы никогда ничему не научитесь.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: КОНСТАНТИНОПОЛЬ. 1

Золотой Миклагард

Размер! Римляне называют его Константинополем, Византией, Новым Римом или просто Городом. Мы, норвежцы, называем его Миклагард, «Большой город». Когда предвечернее солнце пробилось сквозь тучи, передо мной раскинулось по сверкающей воде зрелище, ослепляющее глаза: ряд возвышающихся террас, покрытых алебастром, акров его – стены, колонны, арки, ступени, нагроможденные друг на друга и повсюду увенчанные золотыми куполами, оживляемыми внезапным огнем свыше.0003

Все это было правдой, хвастовство Леонида, греческого морского капитана, к которому я провел четыре года прикованным; а я думал, что он лжец или просто сумасшедший. Но никакие слова не могли подготовить меня к этому, как никакие мои слова не годятся для этого сейчас. Это зрелище омыло мой бесплодный дух дождем. Любопытство и удивление — чувства, о которых я забыл, — снова зашевелились во мне, как семена в сырой земле. Прогуляться по этим аллеям, войти в эти прохладные мраморные башни и услышать шепот шелка в их тайных коридорах…

После нескольких недель плавания по Днепру и по морю с нашим грузом мехов, меда, воска, икры и шкур русский флот из сотни речных судов в сопровождении греческих военных кораблей проплыл мимо сторожевых башен-близнецов в Золотой Рог — длинная извилистая бухта, своего рода фьорд, отделяющий собственно город от внутренних районов. Нашей целью была Гавань Святого Мамаса на северном берегу Горна. Ибо только здесь, по договору, нам, русам, разрешалось разбивать лагерь. Я говорю «мы», потому что я теперь был одним из них: господин Чурилло Игоревич Новгородский; одет в меховую шапку с красной кисточкой, длинное синее пальто, широкие полосатые брюки, заправленные в мягкие красные кожаные сапоги, и рубин цвета голубиной крови в ухе. На моем поясе висел толстый кошелек с золотом, а в руке я держал грамоту Ярослава Мудрого, называвшего меня своим боярином и послом при дворе дорогого «брата» Михаила, императора римлян. Мне довелось договориться о браке его дочери Елисаветы — чудеса красоты, благоразумия и приветливости — с каким-нибудь удачливым греческим князьком. Излишне говорить, что все это было состряпано Ингигерд, а «Мудрый» Ярослав не был мудрее. Она рассчитывала, что слухи о моих делах достигнут ушей Харальда, где бы он ни был, и выставят его на чистую воду. Тогда все, что мне нужно было сделать, это убить его.

Вдоль всей набережной наши лодки — землянки, выдолбленные из единого гигантского ствола дерева, — швартовывались и разгружались на глазах у толпы любопытных зевак. Греки не уставали наблюдать за нами — грозными лохматыми дикарями Севера, которые трижды в своей истории нападали на них с моря и чуть не захватили их город. По этой причине, хотя наши торговые товары приветствовались, нас тщательно охраняли, ограничивали одним районом города и разоружали перед тем, как высадить на берег.

«Э? Э? Странный Тан — извините, Чу rillo … Ставко широко подмигнул, засмеялся брызгами слюны и покачал головой так, что свинцовые шарики закачались на концах его сальных кос. Работорговец должен был быть моим проводником, моим наблюдателем, моим посредником с Ингигерд. А? Ставко преувеличивает? Вы впечатлены?”

Я бы не стал ему этого говорить. Мужчина заставил меня вздрогнуть. Он хлопнул меня по плечу, затем быстро отдернул руку, видя, как я вздрогнул. Прости, господин. Как рана?

Неделю назад мы попали в засаду печенегов на реке, и я получил стрелу в правое плечо, оно все еще сильно болело, и я не мог поднять руку над головой.0003

Ну, господин, пойду смотреть подарки. Такие сокровища мы несем Императору! Тогда мы…

Я говорю, кто здесь главный? Слова были на славянском с сильным акцентом. «Я ищу вашего, ах, voi—voivode ». Он споткнулся на слове командир. Я оглядел толпу, чтобы увидеть, кто это говорил, и увидел стройного молодого человека, лет девятнадцати или двадцати, я думаю, протискивающегося сквозь толпу с парой солдат на буксире. Кожа у него была оливковая, глаза черные под густыми бровями, сходившимися посередине; его голова была круглой, как орех, и была покрыта короткими коричневыми щетинками, спускавшимися вниз по его щекам, подбородку и горлу. Его уши были большими. У него было нервное выражение лица, которое напомнило мне белку. Он явно был каким-то чиновником: его воротник, пояс и плащ указывали на это даже такому незнакомцу, как я.

Вышата Остромирович, наш коммодор, обернулся и посмотрел на человечка сверху вниз. Кто ты, мать Дьявола? Они присылают мне кого-то нового?

Константин Пселл, сэр, Управление варваров …

Кто угодно. Вышата отвернулась, чтобы выкрикивать оскорбления в адрес пары матросов, уронивших бочку с медовухой.

Молодой человек нахмурился, подпрыгнул на цыпочках, огляделся в поисках кого-нибудь, к кому можно было бы обратиться. За его спиной один солдат ухмылялся другому. Я шагнул вперед и представился по-гречески.

Что? Варвар говорит на нашем языке? Он удивленно моргнул.

Да, сэр. (Называя его kyrios по-гречески, как научил меня делать Леонид.) Во всяком случае, грубого типа. Я посол князя Ярослава, приехал предложить руку его дочери подходящему знатному юноше.

Что это? Мы понятия не имели, никто не сказал нам, что вы придете.

Думаю, это было внезапное решение.

Он снова нахмурился — я полагаю, чтобы скрыть свою нервозность. Младший чиновник неожиданно столкнулся с ситуацией выше его уровня заработной платы. Что ж, нужно немедленно сообщить Логофету, и ты сопроводишь меня в общежитие, квартиру послов.

С радостью, Я улыбнулась и мы взялись за предплечья. Для такого маленького человечка его хватка была на удивление крепкой. Так я встретил Пселла, который изменил мою жизнь.

У вас есть слуга? — спросил он.

Я указал на Петра, который стоял рядом, с волосами, как обычно, в глаза.

Тогда пойдемте оба. Пселл ринулся в толпу без оглядки. Это была его черта, которую я хорошо узнал: он везде суетился, как будто постоянно опаздывая на встречу. Молодой человек спешит , подумал я про себя. Он подвел нас к маленькой, очень красиво раскрашенной лодке, пришвартованной на некотором расстоянии от причала. Гребцы приветственно подняли весла, увидев наше приближение.

Мы пересекаем Горн, крикнул Пселл через плечо. Общежитие находится рядом с Большим дворцом.”

Ну, это прогресс , подумал я про себя. И сколько времени пройдет, прежде чем я скрещу мечи с Харальдом? вода и дрожь пробежали по мне.. Волнения или страха?0002 Я открыл глаза на рассвете в свое первое утро в Миклагарде, проснувшись от воркования голубей за окном. Молодой Петр уже встал и раскладывал мою одежду. Он был хорошим парнем, которого, конечно же, одолжила мне Ингигерд. В его обязанности входило шпионить за мной? Вероятно.

Общежитие послов представляло собой большую каменную кучу, построенную вокруг двора, и мы занимали одну маленькую комнату на втором этаже. В других комнатах обитало множество мужчин, чья одежда и речь были мне чужды. Я встретил некоторых из них за ужином прошлой ночью. (Ужин состоял из скудной баранины, нескольких вялых овощей и мерзкого вина, которое они называют рецина. Бог знает, что они в него добавляли.)

Вчера, по дороге в общежитие, которое находилось возле Константиновского форума, Пселл повел меня и Петра быстрой переправой вниз по Месе, центральной улице города, куда несся огромный людской поток — людей больше, чем Я думал, что живу во всем мире одновременно, течет и петляет, пересекая одну огромную площадь за другой. Колонны выше сосен. Огромные бронзовые и мраморные статуи, настолько живые, что казалось, что они могут говорить. Огромные струи воды, которые взмывали в воздух, как гейзеры моей родины, и падали обратно в широкие мраморные бассейны. Моя челюсть, стыдно признаться, всю дорогу отвисала, а мой проводник со скоростью мили в минуту выбивал имена того и того императора, того и того святого. Пселл, как я узнал, был страстным учителем — всего для всех, — который за все годы моего знакомства никогда не переставал говорить, разве что перевести дух.

Я был наполовину одет, когда Петр жестом пригласил меня сесть, чтобы перевязать мое раненое плечо. Едва он начал, как наш сопровождающий постучал в нашу дверь, вбежал, не дожидаясь приглашения, и начал говорить. Во дворец, Господин Чурильо. (Он говорил со мной по-гречески, но, казалось, очень гордился тем, что иногда бросал славянские слова.) Ты уже позавтракал? Нет? Неважно, что мы купим что-нибудь из ларька. Нельзя заставлять Логофета ждать.

Журнал—?

” Logothetes tou dromou . Он произносил слова медленно, преувеличенно двигая ртом, как будто разговаривал с ребенком или идиотом. мой язык вокруг. Министр почты и министр иностранных дел все в одном, он объяснил. Его ведомство включает в себя Бюро переводчиков и Управление варваров, и многое другое. Важный человек. Мой начальник. Его гордость была очевидна. Ему нужно будет проверить ваши полномочия и назначить встречу с Императором».

Варвары, сэр?

Да, ну, а, то есть вас.

Так называл меня Леонид, товарищ мой раб, и всегда с насмешкой. Ибо вы должны понимать, что греки делят мир на две половины — себя и всех остальных.0014 варбарос . Когда это был только Леонид, я мог его игнорировать. Теперь я находился посреди города, где самый жалкий житель мог бы счесть меня лишь на одну ступеньку выше обезьяны или танцующего медведя.

Тогда давайте. Пселл уже вышел за дверь.

Долгий путь от Форума Константина до Медных ворот — куполообразного караульного помещения с тремя массивными бронзовыми воротами, образующими вход в Большой дворец со стороны суши. Двадцать хмурых светловолосых воинов в алых туниках с топорами на плечах стояли на страже по обе стороны от входа. Варяги! Внезапно мое сердце было во рту. Был ли он здесь — человек, которого я должен убить? Я уставился на бесстрастные головы в шлемах. Тот высокий парень? Его? Нет, нет, не он.

Пойдем, господин, Нетерпеливо сказал Пселл и бросил на меня вопросительный взгляд. Что он увидел в моем лице? Я послушно последовал за ним по вестибюлю, наблюдая сверху за сверкающими глазами двух огромных лиц, вылепленных из осколков блестящего стекла. Юстиниан и Феодора, Пселл назвал их, оставив меня гадать, кто они такие. И вот мы вышли на территорию дворца.

Мега Дворец , Большой Константинопольский Дворец. Как я могу описать его вам, этот город в городе? Пять квадратных миль дворцов и павильонов, соединенных пышными садами и усаженными деревьями дорожками, где росли экзотические растения и расхаживали птицы с перьями, где плескались и плескались новые изумительные гейзеры. Повсюду стояла стража в золоченых доспехах; всюду секретари и посыльные спешили с безымянными поручениями; всюду носились чиновники в шелковых мантиях, а их младшие плыли за ними, как косяки ярко раскрашенных рыб; везде эхо шагов и постоянный шёпот шепота. Мы шли извилистым, извилистым путем через эту смесь цвета и звука: Пселл с выпяченной грудью и высоко поднятой головой, не глядя ни вправо, ни влево, а я, спотыкаясь, бреду сзади, вертя головой, пытаясь увидеть все сразу. В моей голове вспыхнуло воспоминание о том далеком дне, когда я, шестнадцатилетний одинокий мальчик с исландской фермы, пошел в Альтинг и был поражен толпой. Вы можете бросить альтинга в угол этой территории и никогда его не заметить.

Наконец мы подошли к двухэтажному зданию из розового и голубого мрамора с прожилками, окруженному тихим садом, и Пселл провел меня внутрь. Кабинет Логотета был просторным, но очень простым. Стены с трех сторон были заставлены книгами. На четвертой стене висели шкафы, в которых за стеклянными стеклами были закреплены бабочки. Одно окно было открыто на свежий весенний воздух. За столом черного дерева, инкрустированным бляхами из слоновой кости, сидел Логофет, склонившись над своей работой. Маленький человек, одетый в простую коричневую тунику, лысеющий, с широким лбом, с небольшой бородкой на подбородке, лет пятидесяти. Длинными тонкими пальцами он прикалывал к доске большой экземпляр, сверкающий черными и оранжевыми крыльями. Только когда он получил это к его удовлетворению, он посмотрел вверх. Красота, не правда ли? Из собственного сада. Один из мальчиков поймал его вчера вечером.

Пселл откашлялся и начал преамбулу, которую я мало понял. Для меня было грубым шоком то, что греческий язык, на котором эти образованные люди разговаривали друг с другом, был далек от того грубого матросского греческого, который я знал. Пселл разговаривал со мной, варваром, с детской лепеткой. Через мгновение логофет жестом приказал ему замолчать и одарил меня вопросительной улыбкой. Я решил произвести как можно лучшее впечатление и начал свою тщательно отрепетированную речь, в которой подробно рассказывал о достоинствах милой, приветливой и прекрасной княгини Елизаветы (злобной сучки!) и о том, как ее любящие родители, хотя и убитые горем от нее, желал для нее подходящего брака. Я вытащил из бумажника ее небольшой нарисованный портрет, значительно смягчивший ее острый, как иглы, нос и подбородок. Логофет взял его своими длинными пальцами, посмотрел на мгновение и положил рядом с бабочкой: два безжизненных экземпляра рядом. Я составил также список подарков, которые будут сопровождать ее, когда наступит счастливый день.

Логофет долго и пристально смотрел на меня, пока мне не пришлось опустить глаза. Вы слишком молоды для такой миссии. Удивляюсь, что не прислали старика Олега, который часто к нам приезжает. У меня была подготовлена ​​история для этого, но он не дал мне шанса. Неважно. Ваша аудитория запланирована на неделю с сегодняшнего дня, хотя никогда нельзя быть уверенным. Иногда обстоятельства… Он не закончил мысль. Молодой Пселл расскажет вам все, что вам нужно знать. Я оставляю вас в его умелых руках. Приятно познакомиться, господин. Мы еще увидимся, я уверен. И это оставляет только маленькое дело douceur. Он использовал слово, которого я не знал.

Простите, ваше превосходительство?

“Дусер, чаевые. Боже мой, как просто я должен это сказать, подарок .”

Позвольте мне объяснить, ваше превосходительство, Вмешался Пселл. Дары, которые открывают двери, Чурильо. Конечно, вы понимаете. Без подарка ничего не бывает. Вот как все работает.

Взятка! — воскликнул я, употребив известное мне низкое слово. У них обоих хватило такта выглядеть смущенным. Я опустошил свой кошелек на стол Логофета; У меня было только тридцать или сорок сребреников. Если этого недостаточно, я могу вернуться в свои комнаты.

Этого будет вполне достаточно, точно сказал логофет. Спасибо.

И все это идет к вам?

Вовсе нет. То поднимается, то опускается, то распространяется вокруг себя. Это масло смазывает эту великую машину. Побудь среди нас подольше, Чурилло Игоревич, и ты поймешь.

Надеюсь, что буду.

Выходя из комнаты, я почувствовал его взгляд на своей спине.

3

Престол Соломона

В течение следующей недели я мало видел Ставко или других Русов, с которыми путешествовал; их дни были заняты покупками и продажами на рынках. Я провел эти дни во сне наяву. Каждое утро мы с Петром отправлялись исследовать «Королеву городов», с тревогой отмечая ориентиры по пути, чтобы ночью найти дорогу обратно в общежитие. Я могу уподобить город только лесу, где деревья — это колонны, поляны — площади, озера — фонтаны, холмы — купола церквей. Но здесь мое сравнение обрывается, ибо это не зеленый лес, а бело-золотой, — белый от ослепительного мрамора, золотой от сверкающих на солнце крестов на куполах церквей. Ибо вы должны знать, что Миклагард — город, пропитанный религией. Повсюду церкви и монастыри, повсюду полчища монахов в черных одеждах, повсюду святые мужи, бородатые и грязные, одетые во вретища, увешанные цепями, сидящие на вершинах столбов. Молодой Петр кланялся и крестился при каждом встречном святом и священнике, а когда я не глядел, укоризненно смотрел на меня. Но он отводил глаза от этих удивительных статуй древних богов, которые в равной степени населяют город, ибо уверял меня, что в них живут демоны.

Город был наполнен чудесами. На большой площади, которую называют Огюстеумом, стоят огромные механические часы с двадцатью четырьмя дверцами наверху, которые открываются в назначенное время. Рядом с ним возвышается высокая башня с замысловатой резьбой, увенчанная бронзовой статуей женщины, которая вращается, показывая направление ветра. Здесь же находится Милион, огромная арка над вехой, от которой отмеряется расстояние до каждого города империи. По одну сторону площади возвышается громадный купол храма Святой Премудрости, а вдали от него простирается ипподром, где могут собраться сто тысяч человек, чтобы посмотреть гонки на колесницах и охоту на диких зверей. Глядя на все, император Юстиниан восседает верхом на своем коне, бронзовом шедевре, на голове которого вьют гнезда высокие цапли. Мы с Петром целый день с открытым ртом исследовали эту единственную площадь; и это только один из многих.

Но Миклагард — город жестоких контрастов. По большим улицам дворяне в шелковых одеждах едут верхом на арабских лошадях, знатные женщины выглядывают из золоченых карет, гуляют уличные музыканты, менялы сидят среди кучи монет, балконы особняков богачей возвышаются по обеим сторонам, а портики окружают магазины, которые предлагают деликатесы, драгоценности, изысканные вещи и духи со всех уголков мира плотным толпам пухлых и хорошо одетых граждан, которые проходят мимо. Но поверни за угол, и попадаешь в другой мир, мир, где бедняки — их так много! — живут в нищете, где переулки — трясина грязи, где трупы животных и нежеланных детей лежат, кишащие червями, кучи мусора. мухи жужжат, дикие собаки рыскают, а нищие протягивают костлявые руки и хватают вас за плащ, когда вы проходите мимо. Запаха достаточно, чтобы свернуть ваш желудок. Только в годы моего рабства я видел такое человеческое несчастье.

Каждый день я уходил все дальше: к окраине города, где возвышаются массивные стены, к большой гавани на Босфоре, чей парящий маяк смотрит вниз на корабли, курсирующие между Европой и Азией, и снова к Большой дворец, где я вскоре должен был появиться. У Медных ворот менялся караул — рота варягов уходила с дежурства, шла другая, великолепно выглядевшая в белых гетрах и алых плащах, маршировала в ногу, когда их офицер называл каденцию. Мое увлечение городом в последние дни почти выкинуло Харальда из головы. Теперь я смотрел, я смотрел, но не видел великана Харальда, возвышавшегося над остальными — этого человека, которого мне было приказано убить, хотел убить , потому что он предал меня. Стало быть, Ставко ошибся? Было ли все это дурацкой затеей в конце концов? Неужели я проделал весь этот путь, чтобы убить человека, которого здесь не было?

В день аудиенции улицы были увешаны гирляндами и усыпаны коврами, а толпа зевак выстроилась вдоль нашего пути к дворцу. Мы, трое послов — посланники каирского халифа, лангобардского принца Салерно и я — ехали на белых жеребцах, ведомые слугами в белых ливреях. За нами катили повозки с подарками. Вышата и Ставко и двадцать матросов русского торгового флота были под рукой, чтобы управлять нашим, который был переполнен куньими шкурами, бочками с медом и огромными свечами, которых хватило бы, чтобы осветить половину церквей города. Ставко так подмигивал и маслянисто улыбался, что мне наконец пришлось отвести взгляд. Я никогда не был в центре такого внимания за всю свою молодую жизнь, и, признаюсь, мое сердце бешено колотилось. Я почти не спал накануне.

Нашей целью была Магнаура, один из многих отдельных дворцов, которые вместе составляют Большой Дворец. В нем находился легендарный Трон Соломона, на котором нас должен был принять Михаил, император римлян.

Во дворе мы спешились, и нас приветствовал церемониймейстер, красивый мужчина с седыми кудрявыми волосами, его тело было задрапировано темно-бордовым шелком с золотой парчой. Он провел нас и наших переводчиков внутрь и вниз по ряду сводчатых галерей к позолоченным дверям тронного зала. Двое моих товарищей-посланников непринужденно шли рядом со мной, болтая друг с другом вполголоса и выглядя слегка скучающими, как люди, которые прошли через это раньше и больше не впечатлены. А я — моя голова моталась туда-сюда, от одной стены к другой, все они были усеяны сияющими ликами святых. Больше всего это были лица, от которых я не мог оторвать глаз. Римляне (ибо так любят называть себя греки; я буду использовать для них оба имени) строят эти лица из крошечных кубиков стекла всех оттенков, тысячи из которых склеены вместе, труд невероятных усилий. Но ни одно из этих лиц не улыбается. Особенно мужчины: бледнокожие, чернобородые, сердитые, со сжатыми, кривыми вниз ртами и широко раскрытыми глазами, которые, кажется, следят за вами, когда вы проходите мимо. С внезапным потрясением воспоминаний я увидел лицо моего отца, Черного Торвальда, в то давнее утро, когда я поймал себя на том, что смотрю в его мертвые, пристальные глаза. Не утешительная мысль.

Затем распахнулись позолоченные двери вестибюля тронного зала, и вот он, Логофет. Я его почти не узнал. В последний раз я видел его одетым в простую тунику без украшений, теперь же он был одет в роскошное одеяние, а на шее у него был золотой ошейник с жемчугом. Мы низко поклонились ему. Он сказал несколько слов двум моим спутникам через их переводчиков, а затем мне по-гречески. Чурильо Игоревич, ваши подарки очень приветствуются, как и ваше предложение о замужестве княгини. Император тщательно обдумает это. Конечно, эти договоренности никогда не бывают простыми. Пселл сказал мне, что ты обратишься к императору своими словами. Замечательно. Настолько редко, что посланник утруждает себя знанием нашего языка. Хотя в вашем случае я понимаю, что проблема была невольной.

Итак, он узнал мою историю от Пселла. Я решил, что буду говорить своим голосом. Назовите это показухой, но кто такой рассказчик, как не исполнитель? По крайней мере, так я думал несколько дней назад. С тех пор я заставлял Пселла учить меня, пока не выучил свою пьесу в совершенстве. Теперь, когда я почувствовал, как у меня пересохло в горле от страха, я сильно пожалел об этом. Еще есть время передать его Пселлу, который притаился где-то позади меня. Но нет. Я был слишком горд или слишком тщеславен, чтобы отказаться от возможности обратиться к Императору. И, как оказалось, от этого решения многое зависело. Больше, чем я мог предположить.

Итак, сказал Логофет, отворачиваясь. Надеюсь, у тебя хороший сильный голос. Интересно, что он имел в виду? Я скоро узнаю.

Теперь мы прошли из вестибюля в тронный зал, огромный зал с колоннами из трех проходов. Над головой качались огромные хрустальные люстры, излучая достаточно света, чтобы мы могли найти дорогу, но недостаточно, чтобы показать то, что греки, возможно, не хотели, чтобы мы видели. Когда мы вошли, придворные в разноцветных костюмах, стоявшие рядами вдоль стен, начали ритмичное пение — слов я не разобрал, — и в тот же миг зал сотрясся от лавины звуков, оглушительного грохота. бас, который наполнял воздух вокруг нас и сотрясал мои кишки. Это было все равно, что стоять рядом с каким-то большим водопадом. Я даже не мог предположить, что его произвело. Затем занавески раздвинулись, и я увидел императора, маленькую фигурку на расстоянии шагов семидесяти, сидящую на помосте в окружении варягов с топорами. И то, что я скажу сейчас, я не ожидаю, что кто-то поверит, но это правда: по обеим сторонам возвышения стояли большие золотые львы, которые разинули свои пасти и рычали и били хвостами о землю, а также золотое дерево. на котором крошечные золотые птицы чирикали и шевелили крыльями. Я вопросительно повернулся к Пселлу, подошедшему рядом со мной. Ничто из того, что он сказал мне заранее, не подготовило меня к этому.

Церемониймейстер коснулся плеча сарацинского посла и повел его вперед. В трех местах, где в брусчатку были вставлены диски из лилового мрамора, мужчина бросился плашмя ничком и стал пресмыкаться. Затем занавес закрылся вокруг него, оставив его лицом к лицу с Императором. И все это время придворные продолжали петь, эти неописуемые музыкальные ноты грохотали по залу, рычали львы и пели птицы. Через несколько минут, в течение которых я почувствовал странную вибрацию пола под ногами, занавески раздвинулись, посол халифа вернулся на свое место, и все повторилось с послом принца Салернского.

И вот пришла моя очередь.

Если какой-нибудь исландец когда-либо услышит эту мою историю, я умоляю его простить меня. В нашей маленькой стране нет даже короля, не говоря уже об императоре, который утверждает, что говорит голосом Бога. Но вы должны понимать, о чем идет речь. Я пришел, чтобы убить моего врага, и если это то, что я должен сделать, чтобы добиться этого, то я сделаю это и с радостью. Так что да, я бросился на эти лиловые диски — неуклюже — пресмыкался, прижавшись лицом к этому холодному мрамору, и все время представлял, как мой отец, мой мертвый брат, мои старые матросы с «Гадюки» улюлюкают и смеются надо мной. Теперь я был у подножия помоста, достаточно близко, чтобы почувствовать поток воздуха, вырывающийся из пасти львов, и увидеть сапфиры в глазах золотых птиц. С одной стороны было необычайное приспособление из золотых труб и рычагов, над которым трудились четыре человека, из которого лилась музыка, а прямо передо мной восседал на троне Михаил, император римлян, почти так близко, что можно было дотронуться до него. . Он не был стариком — мне сказали, что ему еще за двадцать, — и черты лица у него были хорошо сложенные. Но цвет лица у него был болезненный, а глаза, затуманенные и расфокусированные, вяло смотрели куда-то вдаль. На голове у него была диадема с жемчужными подвесками, которые висели над ушами. Его тело было закутано в какую-то неописуемую ткань из золотой парчи, покрытой сапфирами и рубинами, которая выглядела так, будто могла стоять сама по себе, а сапоги были из лиловой кожи, расшитой жемчугом. Его руки были украшены драгоценностями до кончиков пальцев. Неподвижный, невыразительный, с пустыми глазами, он вообще казался едва ли живым человеком.