Tattoo Vampires – Culture.org
Первоначально опубликованная в 1989 году книга RE/Search Publications Modern Primitives оказалась гораздо более популярной, чем можно было ожидать от книги о татуировках, пирсинге и ритуальных шрамах. Антология модификаций тела помогла вытащить саму идею татуировок из мира байкеров, моряков и коренных народов и внедрить ее глубоко в мировоззрение хипстеров. Всего через несколько лет после Modern Primitives был выпущен, легальные тату-салоны начали появляться в пригородных торговых центрах, боди-арт стал мейнстримом, а татуировки стали таким же обычным явлением, как проколотые уши.
Вот уже более десяти лет ФБР, работая с несколькими независимыми подрядчиками, пытается разработать надежную программу распознавания лиц, чтобы выделять потенциальных террористов из толпы. Хотя технология распознавания лиц далека от совершенства, она продвинулась достаточно далеко, чтобы ее подхватили и внедрили Apple, Google и различные местные правоохранительные органы по всей стране.
Между тем сканирование радужной оболочки глаза, считающееся следующим поколением идентификации по отпечаткам пальцев, стало почти обычным явлением в корпоративных и федеральных офисных зданиях в качестве меры безопасности первого уровня, несмотря на очень мало подтверждающих доказательств того, что наши радужки настолько уникальны, как утверждается.
Следующий эволюционный этап в использовании ФБР биометрической идентификации одновременно проблематичен, неуклюж и нелеп. По данным Electronic Frontiers Foundation (теперь это дочерняя компания Google, о чем стоит помнить), по крайней мере с 2015 года, а возможно, и ранее, подразделение ФБР по криптоанализу и рэкету создает базу данных татуировок.
Татуировки, такие как шрамы, родинки и другие уникальные черты, нанесенные на поверхность тела, уже давно используются как средство опознания как подозреваемых в совершении преступлений, так и неопознанных тел. Нынешняя мотивация вряд ли нова, учитывая, что в течение многих лет следователи, использующие то, что они назвали TAG-IMAGE, использовали татуировки для обозначения членов уличных банд, организованных преступных семей и групп сторонников превосходства белой расы.
Однако теперь кажется, что цели нового проекта гораздо более амбициозны. ФБР надеется использовать ваши татуировки как средство узнать не только о вашей связи с какой-то более крупной и, несомненно, зловещей организацией, но и о ваших личных вкусах, убеждениях, членах семьи, религии и этнической принадлежности. Их конечной целью при создании базы данных является дальнейшее создание мобильного приложения, которое позволит офицерам немедленно получать всю доступную информацию на основе вашего боди-арта.
Tap Tap See через CBS Denver Технология распознавания изображений, лежащая в основе проекта, уже доступна. Я слепой, поэтому регулярно пользуюсь несколькими приложениями, такими как Tap Tap SEE и Seeing AI. Используя любое из этих приложений, все, что мне нужно сделать, это навести телефон на что-то — скажем, на продукт на полке продуктового магазина, или на машину, или на письмо — и после запуска всего, что видит камера, через массивное и растущее изображение. и базу данных для чтения символов, телефон мне ее опишет.
Результаты иногда более точны, чем другие, но я часто поражаюсь, насколько точными и подробными могут быть описания.
ФБР предвидит день, когда все, что нужно будет сделать агенту или местному полицейскому, — это сфотографировать чью-то татуировку и в мгновение ока, используя аналогичное приложение, получить подробный личный профиль.
На сегодняшний день, по оценкам, ФБР собрало около десяти тысяч дизайнов татуировок, что примерно эквивалентно количеству стандартных дизайнов флэш-книг, предлагаемых в большинстве тату-салонов среднего размера в стране.
Работая вместе с Национальным институтом стандартов и технологий (NIST), ФБР начало собирать изображения татуировок, возможно, невольных «добровольцев» в национальной тюремной системе. В некотором смысле это рассуждение имеет смысл, поскольку тюремное население, казалось бы, обеспечивает готовый запас татуировок принадлежности от банд как внутри, так и за стенами, а также от агрессивных политических и религиозных экстремистов.
Религия, кажется, представляет особый интерес для исследователей, которые до сих пор внимательно изучали разнообразные кресты, полумесяцы, звезды и другие христианские, исламские, индуистские и еврейские символы.
Конечно, начало с коллекции тюремных татуировок сразу же стало серьезным препятствием для разработчиков программного обеспечения для преобразования изображения в изображение — тюремные татуировки, как правило, небрежны и непоследовательны. Вместо того, чтобы использовать профессиональные чернила и электрические иглы, которые можно найти в большинстве коммерческих салонов, тюремные татуировки чаще всего царапают на плоти булавками и пеплом. В результате даже основные символы, которые носят, скажем, полдюжины членов преступной группировки, в лучшем случае могут иметь отдаленное семейное сходство. Неудивительно, что ранние тесты технологии показали только около пятнадцати процентов точности, когда дело дошло до сопоставления символов.
Но это, кажется, меньшая из их и наших проблем.
На презентации перед членами девятнадцати корпоративных, правительственных и академических групп, привлеченных NIST для работы над программным обеспечением для идентификации, директор программы Бюро, как сообщается, спросил: «Что означают эти символы?» Это был не риторический вопрос — они, честно говоря, не знали и стремились к тому, что они назвали универсальной базой данных для интерпретации символов.
Короче говоря, то, что им, по-видимому, нужно, это часть словаря сновидений (согласно которому каждый, кто мечтает о плавании, мечтает об одном и том же) и точный компьютерный переводчик с суахили на гэльский.
Вместо того, чтобы нанять первоклассную команду семиотиков, ученых Ролана Барта и ветеранов-татуировщиков для расшифровки и разъяснения иконографии татуировок, ФБР сделало то, что сделали бы почти все остальные, столкнувшись с такой сложной задачей: они вышли в интернет и начали рыскать. глоссарии символов, товарных знаков и значков.
Кажется, они забывают, что символы есть символы, а значение может оставаться весьма изменчивым в зависимости от контекста.
Символы, которые мы привыкли ассоциировать с нацистами, изначально были заимствованы из различных религиозных, оккультных и иных мистических и мифологических источников и продолжают означать разные вещи в разных культурах. Среди футбольных фанатов продолговатая заглавная буква «G» принята в качестве логотипа команды Green Bay Packers, в то время как в других местах (например, «Звезда Давида») она используется в качестве бандитского тега.
Обеспокоенность, особенно если ФБР намеревается приписать единственное неизменное значение каждой татуировке в своей базе данных, заключается в явной возможности неправильного толкования.
Покойный Мужчина-Женщина, художник, представленный в журнале «Современные примитивы», провел всю жизнь, пытаясь восстановить и демистифицировать свастику, покрыв свое тело двумя сотнями символов солнца из разных культур. Сможет ли он объяснить это офицеру, производившему арест, чей смартфон сообщил ему, что он только что схватил опасного неонацистского лидера? Сколько ошибочно обвиненных фанатов Packers внезапно окажутся в базе данных известных членов банды, и сколько коренных американцев будут заклеймены сторонниками превосходства белой расы?
Есть прецедент для беспокойства.
EFF рассказал о громком деле, произошедшем несколько лет назад, когда мексиканца планировали депортировать после того, как полиция пришла к выводу, что его татуировка свидетельствует о членстве в банде. Судья закрыл дело и освободил мужчину только после того, как эксперт по бандам выступил и сообщил, что он никогда раньше не видел этот символ, что он не имеет ничего общего с какой-либо известной ему бандой.
Существует также проблема людей, против своей воли заклейменных бандами и сектами, и тех, кто откололся, но не может позволить себе дорогостоящий и трудоемкий процесс удаления татуировок.
BaphometЧто возвращает нас к популярному увлечению татуировками и пирсингом за последнюю четверть века.
Если цель ФБР при создании этого универсального приложения для интерпретации татуировок состоит в том, чтобы, в свою очередь, создать другие базы данных известных членов банд, сторонников превосходства белой расы, иммигрантов, сгруппированных по национальному происхождению, террористов, политических и религиозных экстремистов, что они собираются делать? когда агенты начинают сталкиваться с обычными дизайнами флэш-книг тату-салонов?
Тотенкопф, бафомет или символы банды — это одно, но что делать с пылающим черепом или парой игральных костей с вращающимися змеиными глазами? Что они на самом деле означают? В чем темная тайна носителя? Как интерпретировать пукающего огнем младенца-демона? Имеет ли тасманский дьявол, сжимающий молоток в одной руке и пиво в другой, значение, отличное от тасманского дьявола с молотком в одной руке и косяком в другой? Являются ли они иконами двух враждующих банд? Означает ли этот сломанный крест, скрученный в перевернутый вопросительный знак, что федералы схватили опасного члена сатанинского культа торговли детьми или просто одурманенного поклонника культа «Голубая устрица»? И что, черт возьми, ФБР должно делать со всеми этими вездесущими кельтскими татуировками?
Суть в том, что если вы были достаточно глупы, чтобы нанести китайский символ на свое тело, не умея читать по-китайски, вы можете захотеть получить его перевод, прежде чем вы окажетесь запертым на каком-то черном сайте ЦРУ, обвиненным в шпионаже.
Собачьи бои, торговля наркотиками и татуировки: тайная жизнь преступного мира Ирана о его жизни в иранских тюрьмах и вне их.
Мало что известно о его воспитании и детстве, но на протяжении всей своей жизни Орел отбывал несколько тюремных сроков за различные преступления, включая бандитские разборки и участие в преступной организации.
Моради также является одним из мужчин, представленных в Crime Wave Tehran , исследовательском проекте и фотокниге о криминальном мире Ирана, отредактированной и опубликованной ирано-голландской художницей и исследователем Пурией Ходжастехпай в 2018 году.
Вахид Моради, также известный как «The Орел Ирана», возле храма Имама Резы в Мешхеде, Иран. (Пурия Ходжастепай)Ходжастехпай описывает «Орла» как «настоящего и уважаемого гангстера во всех смыслах». «Он был главным источником вдохновения для книги и моей серии печатных изданий», — сказал Ходжастехпай MEE.
На одной фотографии Моради стоит, почтительно положив руку на сердце.
Известный как «выживший», ему удалось пережить несколько пулевых ранений, прежде чем его удача в конце концов закончилась.
В 2018 году Орел был арестован за убийство соратника во время вечеринки, устроенной в честь его освобождения из тюрьмы. Вскоре после этого, вернувшись в тюрьму, он был убит сокамерниками после ссоры во дворе тюрьмы.
Орел отдыхает в неустановленном месте, которое, как полагают, использовалось как место встречи. (Пурия Ходжастепай)В книге портрет Моради, сделанный в день его ареста, показывает, что он стоит один. Он одет в рубашку с воротником, и Ходжастехпай затуманил его глаза. Видны татуировки Моради на груди и шее, в том числе скорпион, вытатуированный в его левом ухе, и слеза, которая находится под его левым глазом, над большим шрамом, который проходит по бокам его лица.
Согласно книге, в интервью иранскому изданию Rokna News, взятом в день его ареста, Моради сказал: “Меня лишают свободы ничего не изменит.
Орел оставил после себя жену и сына, который, согласно источникам Ходжастепая, мечтал Моради, может стать врачом или инженером. Оба до сих пор живут в Иране.
После того, как ему прислали снимки иранских гангстеров, Ходжастехпай начал собирать архив изображений, включая изображение Моради (вверху), который впоследствии превратился в книгу. (Пурия Ходжастепай)После выхода книги Ходжастехпай подготовил целую выставку на эту тему. Хотя в настоящее время выставка приостановлена из-за ограничений, связанных с Covid-19, на запланированной парижской выставке будут представлены некоторые изображения из книги, а также дополнительные изображения, все из которых будут представлены в виде серии печатных изданий под названием Gangstehran
«Книга была общим обзором и введением в концепцию и мир. Отпечатки — это скорее социологический проект того, как они [гангстеры] изображают себя. Они демонстрируют сильный язык тела», — сказал Ходжастехпай MEE.
Мир организованной преступности
История Орла — лишь один из нескольких мощных портретов, которые Ходжастехпай собрал за четыре года, чтобы изменить представление об этом упускаемом из виду сегменте общества.
Созданная и опубликованная собственным издательством Ходжастепая 550bc, Crime Wave Tehran представляет собой тщательно отобранную и тщательно отредактированную коллекцию из более чем 90 фотографий, документирующих портреты и жизнь некоторых из самых известных членов банды страны.
Изображения в книге, сделанные в период с 2013 по 2018 год, позволяют читателю заглянуть в преступный мир Ирана, а также на частную жизнь и личности этих людей, некоторые из которых провели большую часть своей жизни в заключении и вне его. в самых жестких тюрьмах Ирана, включая Раджаи-Шахр и Гезель Хесар в пригороде Тегерана Карадж.
‘Многие иранцы понятия не имели, что это существует в Иране’
– Пурия Ходжастепай, голландско-иранская художница
Через книгу мы знакомимся с интимными сценами ограблений банков, торговли наркотиками и собачьих боев, но она также затрагивает этот аспект взаимодействия общества с государством.
На многих фотографиях видно, как эти люди вступают в конфронтацию с полицией. Один мужчина изображен после рейда по торговле наркотиками, которого держат офицеры в маске по обе стороны от него, когда они обнажают его татуированный торс и объявляют о его преступлениях в мегафон , пытаясь подчеркнуть связь между боди-артом и преступлением.
Когда книга
«Многие иранцы понятия не имели, что такое существует в Иране», — говорит Ходжастехпай. «В Иране или на Ближнем Востоке вообще запрещено говорить об этом».
Ходжастехпай вспоминает, как иранцы выражали, как странно, что криминальный мир, который он вывел на свет, был так мало известен в стране. течения и романтизированные идеи Ближнего Востока».
«В целом многие люди были ошеломлены, узнав, что в Иране есть гангстеры такого размера и такой характерной внешности», — сказал Ходжастехпай.
Трое мужчин позируют в тюрьме в Карадже, снято с помощью смартфона, который тайно пронесли в тюрьму. (Пурия Ходжастепай) Книжный проект начался в 2016 году, когда Ходжастехпай наткнулся на профиль в Instagram, на котором была фотография иранца с тюремными татуировками. Это заинтриговало его, поскольку он знал, что татуировки являются табу в Иране и обычно ассоциируются с преступниками. Затем он связался с человеком, стоящим за аккаунтом в Instagram, который рассказал ему более подробную информацию об истории этого человека и отправил ему несколько фотографий. Заинтригованный жизнью этих людей, он углубился в истории, рассказанные его другом, и вскоре ему прислали новые фотографии, чтобы добавить их в его растущий архив. Он начал искать упоминания в архивах иранских СМИ и в Интернете, наткнувшись на новостные сообщения о некоторых мужчинах, с которыми он к тому времени столкнулся.
Поэзия преступного мира
По мере развития своего исследования он понял, что истории этих людей ранее не рассказывались в средствах массовой информации или искусстве. Что еще более важно, он обнаружил, что то, как они представляли себя в социальных сетях и в своей повседневной жизни, резко контрастировало с тем, как их стыдили и очерняли в иранских СМИ.
Мягкая сторона мужчин, изображенных в серии Crime Wave Tehran , показана ненавязчиво. Некоторые из их татуировок изображают имена влюбленных и персидские стихи о горе и одиночестве.
Одно такое стихотворение, написанное тушью на спине одного мужчины, гласит: «Не разбивай мне сердце, даже если ты разбил мне сердце в прошлом, не разбивай мне сердце. Сейчас доверие — это просто сказка».
На другом фото на татуированных веках мужчины написано «9».0005 shab » и « bekheir », что на персидском означает «спокойной ночи».
«На нарративы о преступности и преступниках большое влияние оказывает ответственность журналистов перед законом и правовой системой страны, в которой они делают репортажи».
– Махмуд Фазал, криминальный журналист
Редактирование Ходжастепая сосредоточено на людях, их выражениях лица и языке тела, а также намекает на их личности и человечность.
В портреты также встроены изображения мест преступления, изображающих насилие, от забрызганного кровью пола в ювелирном магазине до видеозаписей с камер видеонаблюдения, которые, по-видимому, являются ограблением банка.
Братство между мужчинами также изображено, в частности, на одной фотографии трех мужчин, стоящих плечом к плечу в тюрьме, улыбающихся в камеру смартфона, который был пронесен контрабандой, согласно сопроводительному тексту.
«Я изменил уничижительный контекст, в котором иранские государственные СМИ показывают и говорят об этих людях, и попытался показать более поэтичный и уважительный образ», — сказал Ходжастехпай.
Причина такого несоответствия, говорит криминальный журналист Махмуд Фазал, чье эссе «Театр жестокости» появляется на первых страницах книги, заключается в том, что на повествования о преступлениях и преступниках сильно влияет ответственность журналистов перед законом и правовая система страны, в которой они сообщают.
«Но работа Пуриа не тронута», — сказал Фазал MEE. «Так называемые преступники документируют себя так, как они хотят, чтобы их представляли и рассматривали. Нам предлагают заглянуть в их мир их глазами».
Татуировки и табу
Одним из ярких визуальных элементов фотографий являются татуировки изображенных мужчин. Татуировки сегодня не редкость в Тегеране среди молодежи, но до сих пор существуют негативные ассоциации с этим искусством, связывающие его с преступной деятельностью.
Этот реформированный гангстер позирует перед коллекцией коротких персидских мечей, известных как «гамех», которые используются в жестоких поножовщинах и траурных ритуалах иб-шиитов, запрещенных иранским законодательством.
(Пурия Ходжастепай)Хотя наличие татуировок не запрещено ни законом, ни религией в Иране, татуировщиков регулярно арестовывают, а футболистов просят прикрывать руки во время публичных игр, иначе они рискуют быть исключенными из национальной сборной.
В Crime Wave Tehran подборка изображений из сообщений СМИ показывает полицейских, демонстрирующих голые, покрытые татуировками торсы мужчин после ареста за фотографии, которые затем печатаются в новостях.
На фото неизвестный бандит с автоматом АК-47, на руках шрамы от поножовщины. (Пурия Ходжастепай) Некоторые татуировки на мужчинах в этой книге включают религиозные символы, уходящие корнями в шиитскую визуальную культуру, такие как портреты имама Али и текст с надписью «Я Али» на персидском языке.
На другом кадре крупным планом показаны шея и грудь мужчины с подвеской, на которой написано Ваньякад, стих из Корана, зачитываемый для защиты от сглаза. Изображения имама Али также появляются на стенах, на фоне которых позируют мужчины.
Поэзия также сильно проявляется в татуировках мужчин в книге. Один из них гласит: « захми тар аз хамише », что на английском означает «больнее, чем когда-либо»
.
Помимо религиозного элемента, другие татуировки включают в себя животных, таких как тигры и хищные птицы, поклоны персидской империи в виде текста, читающего «Мада» или мидян, древнего иранского народа, а также профили мужчин и женщины, напоминающие персидские миниатюры.
Khojastehpay описывает некоторые из этих изображений как воплощение иранской культуры татуировки. «Большинство татуировок делают андеграундные татуировщики в своих социальных кругах. Персидские миниатюрные татуировки были распространены в Иране на протяжении десятилетий, в основном благодаря дореволюционным борцам», — говорит Ходжастехпай.
Поэзия также сильно проявляется в татуировках мужчин в книге. На одном написано « zakhmy tar az hamishe », что означает «больше боли, чем когда-либо» на английском языке, а на другом — « dele man daryae », что означает «моё сердце — океан».
Также распространены татуировки слезы, которые можно использовать после того, как кто-то испытал какую-либо форму горя или потери, предполагает нежное ядро мужчин с крепкой внешностью.
«Я думаю, что мне больше всего нравятся татуировки в виде слезинок, которые есть у некоторых изображенных гангстеров», — говорит Ходжастехпай. «Когда это просто набросок, это может означать оплакивание близкого человека, погибшего в результате насилия, стремление отомстить за этого человека или за «гунах» – грехи. Когда он закрашен черным, это часто означает, что кто-то убил или [ закончен] длительный тюремный срок”.
Спасители и мученики
В то время как некоторые из героев книги, такие как Орел, могли прославиться своей причастностью к организованной преступности, в своих общинах они считались фигурами Робин Гуда.
«Вернуть деньги районам, из которых они родом», — сказал Ходжастехпай MEE. «Они вербуют и из этих районов. Поэтому их часто восхваляют как спасителей, а когда они уходят, они становятся мучениками».
Фотография, сделанная лучшим другом и самым верным приспешником Орла, отдающим дань уважения его могиле на кладбище Бехешт Захра в южном Тегеране. (Пурия Ходжастепай)Он подробно описывает, как после своего убийства Орел превратился в мученика для многих бесправных граждан Ирана. На его похороны собралось огромное количество людей, которые несли его гроб по улицам и охраняли его, пока не достигли кладбища.
На одной из фотографий из серии Gangstehran представлена работа, созданная последователями Моради (Орла) в память о нем после его смерти.
Работа, сделанная подписчиками и друзьями Орла, опубликованная в Instagram-аккаунте его знакомого. (Пурия Ходжастепай) Ходжастехпай стремится защитить личность мужчин в книге, опасаясь, что они или их семьи могут столкнуться с последствиями, поэтому на многих фотографиях затуманены глаза, а кадры сделаны ниже шеи.
Его анекдоты отражают уровень доверия и близости, которые он имеет с некоторыми из них, и благодаря этому он может нарисовать картину человека, скрывающегося за личностью гангстера, жизни, которую они ведут, и где они любят тусоваться – от бани и чайные, исламские святыни.
«У одного из них есть большой иранский сад, известный как багх [обычно не пристроенный к дому], где они встречаются по вечерам», — говорит Ходжастехпай MEE.
Работа над книгой
В качестве художника-исследователя и редактора серии книг и печатных изданий Ходжастехпай работала гораздо больше, чем просто поиск и курирование. После просмотра сотен сообщений в социальных сетях, медиа-архивов и фотографий, присланных ему через контакты, он сопоставил большое количество изображений, многие из которых были низкого качества.
Лучший друг и самый верный приспешник Моради, позирующий, чтобы показать свои татуировки и «боевые» шрамы. (Пурия Ходжастепай) Стремясь отредактировать фотографии для создания единой работы, Ходжастехпай внес необходимые технические улучшения и сделал большинство из них черно-белыми.
«Это редактирование заняло много времени, но было важно дать зрителю представление о том, что все это было сделано одной рукой, как в серии документальных фотографий», — объясняет он.
Некоторые из мужчин , представленных в книге , рассказали Ходжастехпаю, что, хотя они и не возражали против ее публикации, не совсем понимают, зачем он ее составил.
Другие, такие как гангстер Х.Б., который недавно скончался, связались с ним лично, говорит Ходжастехпай. «Он написал мне в Instagram: «Дамет гарм солтан» [выражение, используемое для выражения глубокой признательности]». знак исправления. Его татуированная слеза под глазом осталась нетронутой.
Нюансы жизни преступника смело проявляются в работах Ходжастепая, который показывает нам, насколько закоренелые преступники также являются отцами, братьями и уважаемыми лидерами. Они могут любить своих страны и их веры, а также заботиться о своих общинах.
«В криминальном мире… наша готовность пожертвовать друг другом — это то, что ведет нас по жизни»
– Махмуд Фазал, криминальный журналист
Фазал, журналист, который сам был бывшим членом мотоклуба вне закона в Австралии, говорит, что между этими группами существует сильное чувство товарищества, о котором мало кто догадывается.
