«Лежи и не двигайся» Как спортсмен с болезнью крови стал побеждать на соревнованиях по пауэрлифтингу — Meduza
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Гемофилия — генетическое заболевание, при котором нарушается свертываемость крови. Как результат — частые кровотечения. К счастью, гемофилия встречается редко — один человек на 5000–10000 новорожденных мальчиков (да, этой болезни подвержены в основном мальчики). Благодаря современным технологиям с этим диагнозом можно жить полноценной жизнью и даже заниматься спортом. Герой этого материала — житель Подмосковья Алексей Шустов — не просто занимается спортом, он участвует в соревнованиях по пауэрлифтингу и занимает на них призовые места. Вместе с компанией «Рош» мы рассказываем его историю.
Еще один шансПолина Рукавичкина для «Медузы»
Алексей — типичный завсегдатай спортивных залов: накачанные руки, татуировки. На кухне — баночки со спортпитом, а в холодильнике едва ли найдется место конфетам и пирожным.
Особенно перед важным днем — открытым чемпионатом Москвы по пауэрлифтингу. Выступать предстоит в категории «жим лежа», заявленный вес — больше 175 килограммов.
Живет Алексей в Мытищах, тренируется в фитнес-центре неподалеку от железнодорожной станции. Раньше ему удавалось заниматься четыре-пять раз в неделю, но в последние годы из-за болезни и операции на колене пришлось сбавить обороты: большие нагрузки даются тяжело.
У Алексея гемофилия — редкое генетическое заболевание, при котором нарушается свертываемость крови. В ней не хватает компонентов (так называемых факторов свертывания), которые в случае чего остановят кровотечение.
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Выделяют два типа гемофилии — A и B (в зависимости от того, какого фактора не хватает). Оба типа, как правило, передаются по наследству — через Х-хромосому. Унаследует ли ребенок заболевание, зависит от того, кто из родителей имеет мутированный ген. Гемофилия почти всегда встречается у мальчиков и передается от матери к сыну.
Женщины с дефектным геном — носители, у большинства из них нет признаков или симптомов болезни. Тем не менее около 30% людей с гемофилией не имеют семейной истории заболевания, и причина кроется в спонтанной мутации. Алексей считает, что относится как раз к этой группе — родственников с диагнозом «гемофилия» у него нет.
Небольшие порезы, как правило, не опасны, а вот внутренние кровотечения могут оказаться фатальными. Самые частые «мишени» — колени, лодыжки и локти. И при отсутствии должного лечения есть угроза поражений суставов. Больное колено Алексея — тому пример.
«Помню, еще ребенком упал с дивана. Нога распухла. Приехали в больницу, остановили кровь, и вроде все нормально. Но с того момента колено не давало покоя, постоянно „текло“. В 2014 году пришлось прооперировать», — вспоминает он.
Алексею должны были заменить сустав, но врач, проводивший операцию, решил дать ему «еще один шанс». Как воспоминание о непростом жизненном этапе — татуировка на ноге: амортизатор, который поддерживает травмированный сустав.
После операции прошло пять лет, и, по словам Алексея, благодаря регулярным физическим нагрузкам есть улучшения: «Если бы не тренировки, если бы не мышцы, было бы намного хуже. А сейчас я могу бегать, могу даже кататься на велосипеде».
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Избавиться от заболевания нельзя, но регулярные внутривенные инъекции того самого недостающего фактора помогают предотвратить серьезные кровотечения и повреждение суставов и мышц. Существующие методы лечения позволяют человеку с тяжелой формой гемофилии, в том числе с ингибиторами к фактору свертывания, не терять в качестве жизни.
Раньше, по словам Алексея, лечили только стационарно и только по факту травмы: «Остановили кровь, и все. Дальше сам думай, как жить. Одно неловкое движение, и у тебя кровотечение в том же суставе. Ты опять в больнице».
Полина Рукавичкина для «Медузы»
С развитием медицины взгляд на жизнь больных гемофилией и на их лечение сильно изменился.
На смену переливаниям крови (именно так сначала боролись с гемофилией) пришли препараты факторов крови. Появилась программа «7 нозологий» (с 2019 года — «12 нозологий»), туда входят болезни, очень дорогие лекарства от которых закупаются из федерального бюджета (в их числе гемофилия), препараты выдают бесплатно. Сейчас разработаны новые подходы к лечению, например терапия, при которой используют моноклональные антитела. Причем лекарство вводится не внутривенно, а подкожно.
«Я знаю молодых ребят, у которых нет кровотечений в суставах. Они „на профилактике“. А есть знакомые, которым по 50–60 лет, и из-за недостаточного лечения в прошлом они прикованы к постели. Понимаете? Без лекарства и без врачей мы вообще никто и ничто», — говорит Алексей.
Увольнение из-за болезниПолина Рукавичкина для «Медузы»
Врачи рекомендуют людям с гемофилией носить специальные браслеты или медальон — на случай, если потребуется экстренная медицинская помощь. Алексей такой браслет не носит, считает, что внешние атрибуты ни к чему.
Зато у него есть паспорт больного гемофилией, который его, еще подростка, часто выручал. Например, при встрече с тогдашней милицией.
«Больные гемофилией — это чаще всего не особо спортивные ребята с исколотыми венами. Представьте: на дворе двухтысячные, вам навстречу идет, прихрамывая, такой худой мальчик», — вспоминает Алексей. С непониманием окружающих тоже приходилось сталкиваться, и не раз. Это сейчас Алексей работает в крупном металлургическом комплексе, его руководители знают о диагнозе и с пониманием ко всему относятся. Но так было не всегда.
Полина Рукавичкина для «Медузы»
В 2006 году Алексея уволили, когда до начальства дошли слухи, что у него есть проблемы со здоровьем. Начальник не стал разбираться, в чем причина, и просто предложил уйти. То же случалось и в отношениях с девушками. «До них доходили какие-то слухи. Я часто слышал: „Мы заболеем и умрем“. Они боялись, переживали, что заразятся. Но проблемы с кровью — это же не только СПИД», — говорит он.
Единственная девушка, которой Алексей почти сразу рассказал о своем диагнозе, — это жена Лена.
Они познакомились в спортзале: Лена готовилась к соревнованиям, выступала в той же дисциплине — жим лежа. Через месяц после знакомства Алексей поделился с ней своим диагнозом. Она почитала о нем в интернете и сказала: «Окей, значит, будем как-то с этим жить». Сейчас пара воспитывает сына, ему пять лет. На соревнованиях он бывает не часто, но уже активно увлекается спортом и вовсю пытается ассистировать отцу. Не боится ни уколов, ни вида крови.
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Для людей с гемофилией есть ограничения: например, врачи не рекомендуют заниматься контактными видами спорта, в которых высока вероятность получить травму. Но, кажется, Алексей не особо следует этим правилам, и татуировка «Бояться глупо» тому подтверждение. Но у такого бесстрашия есть цена. Однажды у Алексея случилось кровоизлияние в тазобедренный сустав, он три недели просидел дома, а потом на полтора месяца попал в больницу: «Это я поиграл в футбол».
В детстве Алексей много времени проводил на больничном.
Сходить на физкультуру и потом просидеть месяц дома было обычным делом. Сверстники относились к Алексею по-разному: были и оскорбления, и драки, и синяки. «Некоторые хотели за счет меня возвыситься, самоутвердиться. Но я боролся с ними и позиционировал себя как абсолютно здорового человека. Кроме того, рядом всегда были друзья, которые знали о заболевании и все равно не давали мне спуску — не позволяли чувствовать себя инвалидом», — вспоминает он.
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Еще ребенком Алексей на лето уезжал к родственникам в Рязанскую область. Там был спортзал, в котором работали тренеры «старой закалки». Туда вместе с остальными детьми Алексей ходил на тренировки, играл в настольный теннис, бегал. Когда вернулся из деревни, решил спорт не бросать. Врачи были категорически против, даже угрожали, что не будут давать лекарства: «Конечно, это просто угрозы. Но подход врачей 20 лет назад и сейчас кардинально изменился. На Западе пациенты получили доступ к современным препаратам гораздо раньше.
Там раньше поняли: для человека с гемофилией укрепление мышц, занятия спортом — спасение. У нас же действовал принцип „лежи и не двигайся“».
Потом Алексей пробовал разные виды спорта. Но частые травмы, длительное восстановление и больное колено не позволили продолжать. С классическим пауэрлифтингом тоже пришлось завязать — не мог делать тягу, приседать со штангой. Остался только жим лежа, в котором Алексей и выступает. Он очень гордится удостоверением мастера спорта и не стремится сравнивать себя с профессиональными спортсменами. «Может, для кого-то это ничего не значит, но для меня важно. Важно понимать: я могу добиться успеха, могу соревноваться, несмотря на заболевание».
Только без фанатизмаПолина Рукавичкина для «Медузы»
Чемпионат, к которому готовился Алексей, проходил в фитнес-клубе на территории «РЖД Арены». Внутри — как в лобби отеля: ковры с узорами, вазы с орхидеями. Поддержать Алексея на соревнованиях пришли друзья и жена Лена. Она, кстати, не против занятий пауэрлифтингом, наоборот — помогает мужу соблюдать режим, считает вместе с ним калории и ездит на все выступления.
Ее главная просьба — только без фанатизма.
В самом зале, где проходили соревнования, настоящее столпотворение и духота. Пахнет разогревающими мазями, нашатырем и потом одновременно. Мужчины и женщины в трико что-то шумно обсуждают, спорят и поглядывают на часы — ждут начала чемпионата.
В углу зала — скамья со стойками для жима. У каждого спортсмена три попытки. Если подход засчитывается, на табло высвечивается «good lift», если нет — появляется красная надпись «no lift». Первый подход Алексея (170 килограммов) — засчитали. Второй (175 килограммов) — нет. «Придрались к технике», — объяснила Лена. Третий подход должен был быть 180 килограммов, но пришлось опять поднимать 175. Good lift, и второе место!
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Полина Рукавичкина для «Медузы»
До церемонии награждения — три с половиной часа. За это время Алексей с друзьями успевает отметить серебро в пиццерии и начать строить планы на следующие соревнования.
В декабре попытается пожать 200 килограммов. А сейчас рад второму месту, рад борьбе. Говорит, есть куда стремиться.
Алексей свыкся с мыслью, что рано или поздно придется завязать со спортом. «Может, через год, а может, лет через 20, но я знаю — время придет. Старые травмы дают о себе знать. Гемофилия выигрывает борьбу», — говорит он. Сейчас Алексей действует осторожно, потому что понимает: любое необдуманное действие — и завтра он не сможет выйти на работу, не сможет погулять с сыном.
Полина Рукавичкина для «Медузы»
Сейчас главная задача тренировок — не только добиться результатов, но и сохранить здоровье. Болезнь вносит свои коррективы, их приходится учитывать, подстраиваться.
Но пока есть силы, останавливаться Алексей не собирается.
березовчане рассказывают о своих татуировках
Татуировка в современном обществе давно перестала восприниматься как нечто отталкивающее, имеющее отношение к лицам из мест не столь отдаленных. Мы решили узнать у березовчан, чем они руководствовались, когда принимали решение отправиться к тату-мастеру.
Ну и рассмотрели их татуировки.
Игорь Пиджаков, музыкант, лидер группы Пиджаков live
Музыкальная субкультура
– Я не могу выделить какую-то конкретную тату, для меня они все значимые. Даже не представляю, сколько их у меня, но всем говорю, что всего две: левая сторона тела и правая. Первая татуировка появилась у меня в 14 лет, когда я начал серьезно заниматься музыкой. Надпись на английском гласила «Музыка – моя душа». Следующую сделал в 15 лет, тоже на руке, в переводе надпись звучит как «Сцена – моя жизнь». Дальше обычно происходило так: если появлялось время у меня и мастера – я шел забиваться. Идеи – где-то подглядел, где-то сам придумал. Так много небольших тату постепенно соединялись в единую большую композицию.
У меня есть дракон-охранник на ноге, надпись «Артист никогда не умрет» на английском. Ни об одной татуировке я не жалею. И не собираюсь останавливаться. Конечно, в 14 лет я прятал тату от родителей, ходил с длинными рукавами, но даже когда они узнали, то не ругали меня.
Я благодарен им за то, что понимают: это моя жизнь, и я сам вправе принимать решения. Тем более это было вполне осознанно: я знал, что буду заниматься музыкой и ничем иным.
Яна Гурко, певица, 22 года
Знак особой любви к семье
– На моем запястье – по-русски – слово «Семья». Сначала у меня была мысль написать слово по-английски, но мой смысл именно в русском звучании. Лет шесть назад мы с родителями обнаружили, что папа Сергей, мама Елена, сестренка Маша и я – Яна, образуем все вместе как раз «Семья». Так что я уже довольно давно знала, что моя первая тату будет именно такая. Я даже маму в этом решении опередила, скоро она повторит мою тату. Родители вообще отнеслись спокойно: мама сразу знала, отцу сказала позже. Он спросил с юмором: «Надеюсь, это слово ПАПА?». Я ответила с улыбкой: «Ну, почти». В скором времени планирую сделать вторую татуировку. С местом пока не определилась, но знаю, что хочу: рисунок в виде музыкального ДНК – с символами, нотами, знаками.
На что обращать внимание, если вы пришли бить тату
Самое главное, это, безусловно, стерилизация оборудования. Оглядитесь по сторонам и посмотрите насколько чисто вокруг, есть ли пыль по углам, нет ли посторонних запахов. Это главное, что должно быть в обязательном порядке в норме
Валентина Завойская, сотрудник издательского дома «Городская пресса», 25 лет
Любимая песня и знак несчастной любви
– По доброй традиции подростков-максималисток, своё первое (надеюсь, единственное) тату я решила набить после расставания с парнем, требовался какой-то амортизатор, а волосы обрезать было уже некуда, и так была «под мальчика». Это случилось четыре года назад, мне был 21 год. Я тогда была истинно ребёнком, но поняла это только сейчас.
Я сразу знала, что хочу набить – кляксу и на ней слова своей любимой песни U2 – one love, one life. На самом деле, задумала такую татуировку ещё даже до знакомства с тем самым парнем.
Так на моей руке появилась «зелёнка», переводка из «бабл гам», «какая-то фигня», «чё у тебя такое на руке». Ни одному человеку, по-моему, моя татуировка не понравилась. Кроме меня, да и то ненадолго. И ещё стоит посмеяться над тем, что мастер, рисуя эскиз на моей руке, вместо слова life начал писать слово live. Еле успела его остановить.
Впервые в прошлом году я захотела перебить татуировку либо свести её, потому что пропала необходимость напоминать себе о том, что любить – больно. Если бы у меня была возможность не делать это тату, я бы не делала его, но сделала бы другое. В общем, тонко чувствующей девушкой быть не так-то просто.
Юлия Широкова, мастер маникюра, 27 лет
Девиз на руке
– В тот год, когда я решилась, мне было 20 или 21. Желание появилось уже давно, но подходящей идеи не было.
Не могу сказать, что татуировка как-то влияет на мою жизнь. Иногда я даже забываю, что она у меня есть. Я хотела еще на бедре набить, но уже законный муж против. Я думала его переубедить, сделав для начала рисунок хной, но он оказался непреклонен.
Алексей Быченков, в данное время не работает, 39 лет
Философский рисунок
– Тату я хотел, наверно, лет 20, еще со студенчества. Лишь недавно случайно увидел тот рисунок, который близок мне по духу.
Этой татуировке всего три месяца и символизирует она примерно следующее: жизнь коротка и быстротечна, поэтому не нужно пустословия. Думаю, это не последняя моя тату.
Карина Крофт, журналист, 20 лет.
Тату – вид современного искусства
– У меня девять татуировок. Первая появилась, когда мне было 17 лет, последняя – в прошлом году. Я задумывалась о том, что хочу себе тату, с самого детства. На первую накопила сама. Думаю, она была набита под влиянием моего любимого сериала «Зачарованные». Еще у меня есть знак хамса (защитный амулет в форме ладони) – знак того, что из религий мне ближе всего индуизм; тату с птицами и розами – в память о молодом человеке, с кем должна была, но не состоялась свадьба; тату о значимости игр в моей жизни; бог смерти Анубис – символ моей любви к египетской мифологии. Слон с ножом на моей ноге говорит обо мне, обозначая целеустремленность, умение добиваться своего и иногда – быть агрессивной.
Я была готова к тому, что к моему телу будет повышенное внимание. Кто-то относится с негативом, кто-то – с интересом, а на все вопросы типа «Как это будет выглядеть в старости?» я отвечаю в том духе, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. По редакционному заданию как-то была в детских садах, заинтересовала и детей, и взрослых. По-настоящему негативный комментарий получила лишь однажды: мне объявили, что такие люди, как я, могут только пить, курить и в жизни ничего не добьются. Впрочем, как в нашем обществе без стереотипов? Конечно, я не стала рассказывать тому человеку, что мои хорошие знакомые – тату-мастера – устраивают благотворительные тату-фестивали в Екатеринбурге, чтобы передать вырученные деньги в помощь онкобольным детям. Для меня татуировка – это вид искусства, который я люблю и которым интересуюсь
Интересно знать
У императора Николая II на груди красовались меч и дракон, в дальнейшем к ним добавилось имя супруги.
Уинстон Черчилль носил на теле рисунок якоря.
Уинстон Черчилль носил на теле рисунок якоря.
Кристина Воробьёва, фотограф, 37 лет.
Подростковая любовь к группе «Тату»
– Я в своей молодости очень любила группу «Тату». Однажды увидела на коробочке с кассетой некий иероглиф, что-то вроде логотипа, и мне очень захотелось набить именно его. Боялась безумно: мне сказали, что поясница – это очень болезненное место для тату, и это оказалось для меня, худенькой, правдой: чувствовала каждую косточку при стуке иглы. Из меня вытекло немало слез. Было мне, по-моему, лет 17.
Подростком я жила с бабушкой, воспитывалась строго, поэтому осмелилась показать татуировку родным только лет через пять. Всячески прятала, ходила в длинных джемперах, которые, как только я удалялась от дома, сменялись на короткую футболку, джинсы с заниженной талией – чтобы все видели. Сейчас наоборот – в силу возраста и профессии – стараюсь ее прятать, но все равно при работе с детьми это не всегда удается: когда ползаешь за малышами в поисках удачного кадра, сложно оставаться безупречной.
Сейчас татурировки – настоящие шедевры, а с моим иероглифом от «Тату» я, конечно, погорячилась. Если бы набралась смелости и посоветовалась хоть с кем-то, возможно, мне предложили бы что-то другое или вовсе отговорили. И да, я о ней жалею.
Андрей Новосёлов
Тату как знак принадлежности к профессии
– Я всю жизнь занимаюсь с техникой, автомобилями и мотоциклами. Поэтому пришла идея сделать такую «бешеную» свечу. Долго искал и подбирал эскиз, спасибо моему мастеру, что помогла оформить его окончательно.
Светлана Бондалевич, менеджер по продажам, мама «особого» ребенка», 33 года.
Жизненный девиз
– О татуировке я думала давно, но на моей руке она появилась только в ноябре прошлого года. Я общаюсь со многими мамами, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья, и однажды в «Инстаграме» увидела подобную тату у одной женщины из США.
Вся «операция» заняла около часа, мне не было больно. Друзья меня поддержали, а вот родные, те, кто постарше, не понимают, зачем я это сделала. Многие спрашивают, почему именно сейчас, а не в 18? Кто-то не понимает, зачем люди вообще оставляют следы на своем теле. Думаю, скорее всего, чтобы зафиксировать что-то значимое в своей жизни.
Почему именно эта заезженная запись? Потому что для меня это не пустой звук, а девиз. Девиз человека, который идет вперед, несмотря на трудности, и не падает духом в непростых ситуациях. Эти слова мотивируют не опускать руки, уповая на милость судьбы, двигаться дальше и победителем выходить из любых ситуаций, встречающихся на жизненном пути.
Андрей Мезенцев, сотрудник магазина, 20 лет.
Подвернувшаяся возможность
– Я давно хотел себе тату, но возможности не было.
Случайно на стене у друга увидел, что он ищет себе модель для опыта, по выгодной цене. Мы договорились, и процесс пошел. Я не думал, что моей первой татуировкой будет целый рукав, но сейчас доволен. Мы еще в процессе, думаю, до марта добьем. Рукав у меня на тему «Властелина колец».
Кирилл Анфёров, музыкант, 26 лет.
Смысл в каждой татуировке
– Первую татуировку я сделал скорее потому, что хотел быть в тренде – это было модно. Мне было 17, поэтому маме сказал, что она временная. Спустя время она, конечно, привыкла. Позже на руках с внутренней стороны набил надпись «Кто, если не я», как девиз. К сожалению, на испанском: если бы делал сейчас, написал бы на русском.
На голени у меня два крыла, как у Гермеса. Была идея сделать парные тату с девушкой, в итоге из нас двоих сделал только я. Со мной это осталось как память. Огни на руках – это напоминание о непростой судьбе солиста группы Linkin Park Честера Беннингтона, у которого были такие же огни.
Я тоже занимаюсь музыкой – у меня группа In Bloom – поэтому тату служит мне предупреждением: даже добившись успеха, нельзя давать себе право употреблять наркотики.
Последняя на сегодня татуировка – дракон на левом предплечье. Но тела еще много, поэтому и планов – тоже.
Кирилл Анфёров 11 лет занимается музыкой. 3 ноября он со своей группой In Bloom дал сольный концерт в Телеклубе
Николай Лукоянов, тату-мастер, 29 лет.
«Это искусство такое же, как написание картин»
– Первый раз я взял машинку в руки в 2012 году. Тогда я стал забиваться сам и в целом заинтересовался культурой. Вообще рисую с детства, но только пару лет назад оставил основную работу программистом и полностью переключился на тату. Начинал делать бесплатно, для опыта, работал под присмотром мастеров из Екатеринбурга. Сейчас у меня дома кабинет.
Первое время ко мне приходили студенты первых курсов, молодые девушки и юноши. Когда я стал брать за работу деньги, то аудитория «подросла»: до 18 – исключено.
Вообще я сторонник того, чтобы татуировку набивали в сознательном возрасте, после 20, еще лучше – после 25. До этого времени мало кто знает, как он будет жить, что с ним будет дальше, долговременных планов нет.
Есть еще несколько типов людей, которых стараюсь отговорить. Например, тех, кто просит рисунок на лице или кистях. Второе – еще ладно, бывает, уступаю, но с лицом – это не ко мне. По мне, на человеке не должно быть видно татуировок, когда он в строгом костюме. Но многие хотят на видном месте. Еще отговариваю – и в большинстве случаев мне это удается – тех, кто приходит без рисунка и даже без идеи. Если ты не знаешь, какую татуировку ты хочешь, то, скорее всего, ты не хочешь татуировку. Если есть желание изменить что-то в своей жизни, совсем необязательно, что это должна быть тату. Или приходят с формулировкой типа: «Все друзья забитые, я тоже хочу». Объясняю, что подражание – это совсем не то, что нужно. Стоит понимать, что тату сводятся лазером, а это значит – никогда под ноль.
В любом случае останутся шрамы либо пятна. Не советую цветные тату аллергикам – реакция на краску редко, но бывает. Черную можно. Отказываюсь от работы над откровенно уродливыми, некрасивыми рисунками.
Если татуировка надоела
Убрать её можно разными способами. Самый бюджетный и простой вариант — закрыть новым рисунком. Так решать проблему удобнее всего, когда картинка небольшая и если она не стала выпуклой (такое бывает при неудачном заживлении). В противном случае объёмная старая татуировка будет видна под новой. Но если хочется свести рисунок подчистую, то наиболее эффективный и гуманный способ – лазерная волна.
Те, кому за 40, в основном приходят перебить свои старые тату, армейские. Молодые следуют моде. Сейчас пользуется популярностью стиль, в котором совмещаются реализм и мультяшность.
Забиваться характерно для приверженцев андеграунда. Редко, но все же приходят бабушки и дедушки: одному из таких, неформалу на вид, было лет 60.
Девушки и женщины выбирают чаще что-то нежное, красивое или значимое для них, например, имя ребенка. Более интересные и художественные работы делают мужчины. Надписи делать я не очень люблю, по большей части это что-то попсовое. На моих сеансах бывают представители самых разных профессий, исключение составляют разве что военные, полицейские. Им, по-моему, запрещено.
Думаю, моя лучшая татуировка еще не сделана: мне кажется, ни один художник не скажет, что его пик позади. Нужно постоянно развиваться.
Самое популярное место для тату – предплечье. Когда люди приходят на первую татуировку, почти всегда думают, что это какая-то дикая боль, и чаще всего они ошибаются. Алкоголь во время сеансов запрещен, он мешает работе. Еще для многих первая – самая значительная, к ней относятся как к сокровенному. Потом уже ценность ослабевает, и человек, увидев картинку, говорит что-то вроде: «Ой, мороженка, хочу себе такую».
Из забавных случаев: во время тату-вечеринки (однажды захотелось поработать в таком формате) солист выступающей группы в изрядном подпитии подошел ко мне и сказал, что хочет себе тату.
Первую в жизни. Желание было экстравагантным: место – ягодица, слово – нецензурное, на «ец» заканчивается. Я отказался, но в тот вечер ему набили то, что он хотел.
На мне тоже немало татуировок. Первая – демон на спине. Сеанс длился семь часов. Потом предплечье мне забивали в течение 12 часов. И я так скажу – чем дольше – тем жестче, тем сложнее вытерпеть. На икрах у меня Никулин и Моргунов. Почему? Они просто классные, лучшие комики. И это мое детство. На руках изображены череп с щупальцами и персонаж из «Звездных войн».
Стоимость работы зависит от размера и сложности эскиза. Если маленькая тату, то две-три тысячи.
Технически это происходит так: эскиз или составленный в фотошопе коллаж переводится на специальную бумагу, напоминающую копирку, затем – на тело. По нему – уже иглой – и ведет мастер.
Ваше мнение?
радостно
0%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
0%
печально
0%
