Слова гитлера на немецком: Речь Гитлера к гаулейтерам и сановникам 7.02.1943: "Ложный подход"

Содержание

Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г.

Депутаты германского Рейхстага!

В течение долгого времени мы страдали от ужасной проблемы, проблемы созданной Версальским диктатом, которая усугублялась, пока не стала невыносимой для нас. Данциг был — и есть германский город. Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины.

Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны.

Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом.

Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т.д., предлагая мирное обсуждение проблем. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. кто страдает больше всего.

В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами.

Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам.

Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого.

В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя.

Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время.

Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры.

Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет. Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение.

Депутаты, если бы Германское Правительство и его Фюрер терпеливо бы сносили такой обращение с Германией, то заслуживали бы лишь исчезновения с политической сцены. Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами.

Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу, потому что то время, когда они поступили, прошла внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет.

Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны.

Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим.

Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью.

Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу.

В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова.

Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах.

Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ.

Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. До 5.45 утра мы отвечали огнем, теперь бомбам мы противопоставим бомбы. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое. Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права.

Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы. Они теперь лучше экипированы и несравнимы с тем, какими они были в 1914 году. Моя вера в них непоколебима. Когда я создавал эти силы, и теперь, когда я призываю германский народ к жертвам и, если необходимо, к самопожертвованию, я имел и имею на это право, потому что сегодня я сам полностью готов, как и прежде, принести себя в жертву.

Я не прошу ни от одного немца делать больше того, что я был готов все эти четыре года сделать в любое время. Не будет никаких трудностей для немцев, которым бы не подвергался и я. Вся моя жизнь принадлежит моему народу — более, чем когда-либо. Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу.

Если что-нибудь во время борьбы случится со мной, тогда мой первый преемник — товарищ-по-партии Геринг; если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Герингом, мой следующий преемник — товарищ-по-партии Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому. Если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Гессом, тогда в соответствии с законом соберется сенат и выберет из числа членов сената наиболее достойного, наиболее храброго преемника.

Как национал-социалист и как немецкий солдат, я вступаю в борьбу с недрогнувшим сердцем. Вся моя жизнь — лишь бесконечная борьба во имя моего народа, его возрождения, и во имя Германии. Был только один лозунг в этой борьбе — вера в этот народ. Одно слово мне никогда не было знакомо — сдаться. Если кто-нибудь считает, что нас, возможно, ожидают трудные времена, прошу его задуматься над тем, что однажды прусский король вместе со своим до смешного малым государством противостоял крупнейшей коалиции и в ходе всего трёх сражений в конечном счете пришел к победе, ибо у него было верящее и сильное сердце, которое нужно и нам сегодня. А потому я хотел бы сразу заверить весь мир: ноябрь 1918 г. в германской истории больше не повторится никогда!

Будучи сам готов в любой момент отдать свою жизнь ее может взять кто угодно — за мой народ и за Германию, я требую того же и от каждого другого. Ну, а тот, кто думает, будто ему прямо или косвенно удастся воспротивиться этому национальному долгу, должен пасть. Нам не по пути с предателями. Тем самым все мы выражаем приверженность нашему старому принципу. Не имеет никакого значения, выживем ли мы сами, необходимо, чтобы жил наш народ, чтобы жила Германия!

Жертвы, которые требуются от нас, не больше, чем жертвы, которые делали многие поколения. Если мы создадим общество, связанное клятвенными узами, готовое ко всему, решившее никогда не сдаваться, тогда наша воля будет господствовать над любыми трудностями и лишениями. Я хочу закончить теми же словами, с которыми начал борьбу за власть над рейхом. Тогда я сказал: «Если наша воля настолько сильна что никакие трудности и страдания не могут сломить её, тогда наша воля и наша Германия будут превыше всего!».

The British War Blue Book, Misc. No. 9 (1939), Item No. 106, pp. 207-213 @ Milwakee @ «Военная литература» (militera.lib.ru), 2003. Перевод, обработка и оформление: Hoaxer ([email protected])

Документ перепечатывается с адреса: http://militera.lib.ru/docs/ww2/chrono/1939/1939-09-01.html

Прокламация Адольфа Гитлера. Речь на Х съезде НСДАП в Нюрнберге.

6 сентября 1938 г.

Оглашена а Нюрнберге, 6 сентября 1938 года, в день открытия «Конгресса Великогермании» НСДАП.

Мы собрались сегодня в Нюрнберге более глубоко взволнованные, чем когда-либо до сих пор. Уже много лет, как имперские партийные съезды являются не только праздниками нашей национальной радости и гордости, но и таинством внутреннего озарения. Старые бойцы стекаются сюда в надежде встретить столь многих прежних друзей, с которыми их связала долгая борьба за овладение властью. Таким образом, в этом городе приветствуют друг друга ежегодно товарищи по оружию величайшей германской революции. Но в этом году в первый раз наш круг значительно расширился. Национал-социалистическое государство приняло в свое лоно новых немецких соплеменников. Многие из них находятся в эту торжественную минуту в нашей среде в первый раз. Другие будут, в качестве сочленов боевых организаций, шествовать также в первый раз плечом к плечу со своими германскими собратьями, возобновляя в глубине своей души завет: свято блюсти всегерманское единство.

Какие воспоминания пробуждает в каждом из нас сегодняшний день! Как раз в эти месяцы, двадцать лет тому назад, началось внутреннее разложение нашей родины. Не внешний враг прорвал наш фронт, но коварный яд внутреннего разложения. Слабость и половинчатость нашего государственного управления во время войны сделались причиной неслыханной в истории катастрофы народа и государства. И в ближайшие месяцы после этого казалось, что Германия уже не встанет. Началась пора глубочайшего унижения и позорного упадка духа целого народа. Но через год после этой катастрофы из хаоса бедствий и отчаяния вырос новый символ. Провидению было угодно, чтобы носителем его был я. А четыре года спустя произошел первый имперский партийный съезд национал-социалистического движения. Тогда, значит, пятнадцать лет тому назад, в Мюнхене собрались из многих областей германского государства мужчины и женщины партии, знамени которой через десять лет ровно было суждено сделаться государственным флагом Германия. Эти доказательства пробуждения нации повторились во время девяти последовавших затем партийных съездов. И вот теперь мы встречаемся в десятый раз!

Но что произошло с тех пор с Германией! Не кажется ли вам теперь, что судьбе было угодно провести германский народ и наше отечество чрез все эти испытания для того, чтобы наше сознание прояснилось бы и мы созрели бы для того великого всегерманского единства, которое одно является предпосылкой для бытия нашего народа в будущем!

Оглядываясь на пережитое, на путь, который проделало национал-социалистическое движение и последовавший затем подъем нашей страны, могут показаться сказочными и малоправдоподобными. Быть может, когда-нибудь об этом пути будут говорить, как о чуде, которое нам даровало Провидение. Но как бы мы все это ни объясняли, мы должны признать, что в основе этого чуда лежала вера, вера в бессмертие германского народа!

И если в то время я, в качестве никому неизвестного солдата мировой войны, начал тот путь, который поставил меня во главе германского народа и теперь ведет впереди вас, то я своей смелостью обязан лишь несокрушимой вере в ценность моего народа. Было великим счастьем — я должен это высказать сегодня — что я, во время моей юности и военной службы, имел возможность познакомиться лишь с широкими слоями нашего народа, ибо только это наделило меня несокрушимой верой. И, под влиянием этих впечатлений, я сохранил свою веру, пройдя через все испытания и трудности. Если бы я в то время, вместо знакомства с народными низами, познал бы среду верхов его интеллигенции и политических вождей (что произошло со мною несколько позже), освоившись с их общественной моралью и их политическими и человеческими недостатками, я бы тоже начал сомневаться в будущем германского народа. Что меня в те горькие дни и недели распада ободряло, было не знакомство с кругами политических или военных вождей или же интеллигентных слоев Германии, но близость к германским фронтовым бойцам и к миллионным массам немецких рабочих и крестьян, из которых впоследствии образовалось это стальное ядро нашего народа. Только этому обязан я мужеством решиться на титаническую борьбу и с первого дня верить в ее конечный успех. Но, если вся храбрость и мужество германского народа выявились в подвигах фронтового солдата, то этого ни в коем случае нельзя было сказать относительно тогдашних вождей Германии.

Вот почему я принял решение дать Германии новое водительство, заключавшее те же ценности, которые мы требовали от широких народных масс и которые, как показала история, мы вне всякого сомнения сохранили. Высший слой германского народа поставил на пробу в ноябре 1918 года свои способности руководить нацией. С полной ясностью предстал передо мной вопрос, который надлежало разрешить. Надо было создать новую организацию руководителей. Каждая мысль спасти нацию при помощи старых политических форм заставляла верить, что наблюдавшийся повсюду упадок духа должен был, благодаря случаю и наперекор всем законам логики и опыта, претвориться в новую силу. В течение четырех лет германский народ дал еще неведомые в прошлом доказательства своей духовной ценности. Полки шли в огонь, не колеблясь, и истекали кровью. Батареи стреляли до последнего офицера и солдата. Экипажи кораблей сжимали в руках разорванные флаги и шли ко дну с германским народным гимном на устах. И этому проявлению вечного героизма на фронте была противопоставлена потрясающая трусость в руководстве империей и нацией. В то время, как в течение четырех лет геройский фронт в бесчисленных жертвах доказал свою ценность, германское правительство ни разу не нашло в себе силы к какому-либо решению подобного же величия и смелости. Все мужество было у фронта, а вся трусость концентрировалась в тылу, в организованном политическом руководстве страною. Все попытки спасти Германию могли при таких условиях увенчаться успехом лишь в том случае, если бы эта политическая головка была бы вырвана и устранена. Для этой цели надо было найти путь к отбору новых политических вождей. Но это исключало всякую возможность творить грядущую историю Германии в рамках старых политических партий. В те ночи, когда я решил стать политическим деятелем, решилась также судьба немецкого партийного мира.

Если я сегодня, пред лицом всеобщего подъема нашей страны, счел нужным это сказать, то я могу согласиться с теми, которые, заглядывая в наше будущее, видят повсюду одни затруднения и не хотят примириться с тем, что к прошлому возврата нет. В эту торжественную минуту я бы хотел самым категорическим образом заявить, что в долгие годы роста нашего движения и его борьбы за овладение властью и тем самым за Германию, я не видел со стороны того, другого мира — ни понимания, ни поддержки. Эти люди прошлого видели в моей попытке пробудить в Германии дух мужества и радостной ответственности не более чем вредную инициативу, потому что в их глазах мужество было равносильно безрассудству, а трусость представлялась величайшей мудростью. Они, конечно, допускали для нашего прошлого необходимость гражданских доблестей, но тем не менее считали, что переживаемое время эти сентиментальности уже переросло. Они, правда, говорили о прусском духе, но забывали, однако, что прусское происхождение не закреплено ни в каких документах, но заключается лишь в безукоризненной выдержке. У них на устах всегда были имена великих прусских героев, и они охотно ссылались на них при каждом подходящем случае, но не допускали, что весь их собственный духовный багаж подпадал под ту категорию, которую пруссак Клаузевиц в своих воспоминаниях охарактеризовал словом «трусость». В виду этого, они, конечно, не могли понять неизвестного бойца, попробовавшего дать право голоса в области политики и германскому фронтовику и создавшего для этой цели партию, в которой этот самый немецкий фронтовой солдат получил впервые политическое представительство.

Они не поняли или же не хотели понять, что и для политического вождя и политического руководства нацией сильный характер, верное сердце, мужество, отсутствие боязни ответственности, ни пред чем не отступающая решимость и непоколебимая твердость гораздо важнее, чем отвлеченное знание. Но так как они это считали несущественным, их собственные организации, также зараженные этим духом, не были в состоянии разрешить ни одной серьезной задачи.

То, что они в создании национал-социалистической партии рассматривали как дробление национальных сил, было лишь первым шагом к большому оздоровлению и тем самым объединению германского народа. Начался новый процесс политического отбора. Из-за провозглашения непримиримых пунктов нашей программы, колеблющиеся от нас отшатнулись. Но благодаря выявлению нашей партией постоянной готовности к действию нам удалось привлечь в наши ряды подлинных борцов.

Так начал я собирать мою старую гвардию, которая — за незначительными исключениями — меня не покинула. И, когда я пятнадцать лет тому назад в Мюнхене делал этой гвардии смотр, она не отличалась большой численностью, но зато, по своим моральным качествам, отражала все наши национальные добродетели.

Это было первое политическое движение, которое было отрешено от интересов каких-либо классов, профессий, промышленных кругов или же иных группировок и которое не боролось за определенную политическую систему или же форму правления. У этого движения был только один лозунг, и этим лозунгом была — Германия.

Если мы после стольких лет оглянемся на первые годы нашей нечеловеческой борьбы, то мысль об этом должна нас заставить содрогнуться: какой гигантский поворот судьбы!

Как выглядела Германия во время этого первого партийного конгресса? — Униженной, презираемой и обесчещенной, экономически обессиленной и ограбленной, во внутренних своих делах предавшейся безумию, во внешних делах — попираемой пятой неумолимого врага.

А сегодня? Мы все невольно трепещем от внутреннего удовлетворения, когда нам ставят этот вопрос. Но, вместе с тем, мы не должны забывать, что за все это время германский народ оставался все тем же. Народ 1918 года был тем же самым, каким он был в 1914 году, народ 1913 года был тем же самым, каким был в 1918 и стал в 1933 году. Это те же мужчины и женщины. Как же объяснить загадку нашего воскресения?

Только одно с тех пор изменилось. Водительство германского народа стало другим. Его создал, путем безжалостного отбора, национал-социализм. Но, поскольку этот отбор относится к годам нашей борьбы, он представляет собою высшую ценность, которая не может быть заменена какой-либо иной внешней силой военного или политического значения. И это водительство стало символом германского воскресения. Чудо, которое произошло в Германии с 1805 по 1813 гг., не представляло собою ничего другого. Прусские мужчины и женщины во времена битвы народов при Лейпциге были теми же пруссаками, что я в дни Иены и Ауерштедта. Но и в ту эпоху слабая государственная и военная власть была заменена через несколько лет личностями героического типа, и их имена, имена Штейна и Блюхера, Шарнгорста и Гнейзенау, Йорка и Клаузевица объясняют нам чудо великого воскресения Пруссии. И в двадцатых годах нашего века чудо германского воскресения объясняется теми же причинами. Заслуга этого воскресения лежит на национал-социалистической партии, которая проделала гигантскую работу, чтобы Германия нашла в себе силы вернуть свое прежнее значение среди народов.

Эта партия должна была разрушить и вырвать с корнем тот, другой партийный мир. Она должна была объявить безжалостную войну классовым и сословным предрассудкам. Она должна была позаботиться о том, чтобы, независимо от рождения и происхождения, сильный волей и талантливый немец мог бы найти доступ к высшим ступеням социальной лестницы. Она должна была очистить Германию от всех тех паразитов, для которых бедствия родины и нашего народа явились источником самообогащения. Она должна была провозгласить вечную ценность крови и почвы и поднять уважение к предвечным законам нашего национального бытия. Она должна была, наконец, объявить беспощадную войну самому злейшему врагу, который угрожал основе существования нашего народа: интернациональному еврейскому врагу человечества.

В нашу задачу входило очистить тело германского народа, его расу и его культуру от этого паразита. Партия должна была положить конец разброду, который царил в так называемом общественном мнении. Для достижения этого она должна была взять в свои руки все средства пропаганды, печать, театр, кино и направить все это к одной цели. Но она должна была также обеспечить социальную базу нового народного единения, поставить народное хозяйство в зависимость от пользы государства и, в первую очередь, утвердить авторитет центральной власти. Ибо, если мы глубоко верили в спасение Германии, то это, конечно, не могло произойти путем столкновения различных мнений и блудос-ловия умников или же злословия желчных критиков. Партия должна была взять также авторитет государства под свою защиту не только от покушений отдельных лиц, но еще более от губительного материалистического миросозерцания широких общественных кругов, всех этих патентованных политиков и мудрецов, для которых их духовная свобода была лишь средством для достижения личных целей, хотя бы от этого свобода остальных их сограждан стала бы фикцией. Наше движение не могло отступить в этих вопросах пред широким фронтом общего фронта буржуа и марксистов. Но оно также не могло уступить и тем веяниям, которые надеялись, что новое движение приведет нашу страну к политической или экономической реставрации.

Наша партия должна была осуществить громадную программу. И сегодня, через пять лет работы, мы должны признать не без горделивого чувства, что национал-социалистическая партия вполне оправдала возложенные на нее надежды. Пункт за пунктом она выполнила все свои обещания. Государственная власть пользуется снова авторитетом, сильная армия защищает пределы нашей страны на суше, на воде и в воздухе, развитие народного хозяйства обеспечивает нам экономическую свободу и независимость, наша культура снова служит красоте и величию нации.

В борьбе, не имеющей прецедентов в истории, она добивалась нашей внешней свободы. И, так как германский народ, благодаря своей все усиливавшейся внутренней сплоченности, стал более достоин этой свободы, удалось сбросить, звено за звеном, цепи того договора, который был задуман для того, чтобы нас окончательно погубить. Вам всем, конечно, знакомы всё эти великие исторические даты. Когда-нибудь они будут торжественно внесены в историю германского народа. Они представляют собою совершенно неоспоримое доказательство того, что ум и сила вовсе не являются двумя взаимно исключающими понятиями.

Несколько недель тому назад одна английская газета писала о том, что и я испытываю живейшее желание заключить с некоторыми государствами договор, касающийся многих вопросов, ибо иначе я не смогу выступить на предстоящем партийном съезде. Но я вовсе не имел и не имею этого намерения.

Я выступаю пред вами, мои старые соратники, не с договорами, но с семью новыми германскими областями, представляющими мою родину. В эти дни в первый раз на арену истории в Нюрнберге выступает Великогермания. Если старые драгоценности имперской короны возвратились сегодня в Нюрнберг, то их несут и сопровождают шесть с половиной миллионов немцев, которые теперь духовно объединились с нами. Всеми ими владеет в эти дни более сильно, чем когда-либо, счастливое сознание принадлежности к большому и неразрывному целому. То, что несет один, несут все. Но то, что нести обязаны все, облегчает ношу каждого в отдельности. Это возвращение Остмарки в состав Великогермании ставит в предстоящем году пред нами новые задачи. Политическую организацию нашей партии в Остмарке можно признать в значительной мере законченной. В экономическом отношении освоение этой области Германией и приобщение ее к гигантскому ритму немецкой хозяйственной жизни будет с каждым днем делать всё большие успехи.

Еще несколько месяцев тому назад я высказал уверенность, что нам удастся устранить безработицу через три-четыре года в Остмарке (бывшей Австрии). Сегодня это предположение я могу уяснить более точно: уже в конце будущего года кризис безработицы будет окончательно побежден также и в Остмарке.

В настоящее время мы страдаем лишь от двух серьезных экономических затруднений:

а) от недостатка рабочих рук и, в особенности, от недостатка квалифицированных рабочих для нашей промышленности и

б) от недостатка полевых рабочих. Если в других государствах в этом желательно видеть доказательство экономической слабости немецкого народа, то мы охотно примиримся с этим наблюдаемым у нас недостатком рабочих рук, а демократиям уступаем силу безработицы.

Если в недостатке рабочих рукя усматриваю единственную причину экономических затруднений в Германии, то этим обстоятельством мы обязаны лишь двум фактам:

1. Милостью Всевышнего нам дарован, наконец, в этом году небывалый по своему богатству урожай. Благодаря энергичным мерам нашего сотоварища по партии Геринга, нам удалось, несмотря на неурожаи предшествующих лет, перейти в новый год со значительными хлебными запасами. С этими запасами и благодаря щедрым дарам урожая этого года, мы будем обеспечены продовольствием на долгие годы. И, несмотря на это, мы должны быть бережливыми. Мы хотим заготовить такие запасы хлеба, которые страховали бы нас от всех неожиданностей.

2. Мало-помалу начинают сказываться результаты четырехлетнего плана. То, что я однажды предполагал, получило свое полное подтверждение. Как только германскому народному хозяйству и немецким изобретателям были поставлены совершенно определенные экономические цели, талантливости и гениальности наших химиков, физиков, машиностроителей и техников, а также руководителей предприятий и организаторов производства удалось добиться совершенно неожиданных успехов.

Если в начале нашей борьбы в 1933 году требовалось поставить как можно больше немцев на любую работу, то в настоящий момент необходимо делать как можно более примитивной работы при помощи машин. Этим путем наш квалифицированный рабочий, стоящий в качественном отношении так высоко, будет мало-помалу освобождаться от простейшей работы и переходить к работе более сложной и более соответствующей его духовным качествам. Замена живой рабочей силы машинами позволит также преодолеть недостаток рабочих рук и в сельском хозяйстве. Мы видим, что благодаря мероприятиям четырехлетнего плана производительность нашей промышленности поднялась снова, а это имеет для нас, я особенно подчёркиваю это, решающее значение. Если в Германской империи, вместе с Остмаркой, в процесс работы были вовлечены 7,5 миллионов рабочих, то, в соответствии с увеличением от этого общей суммы заработной платы, этим 7,5 миллионам должна была быть обеспечена вполне реальная, дополнительная производительность. Ибо вопрос о преодолении безработицы не есть проблема выплаты заработной платы, но, в гораздо большей степени, заказ на изготовление в соответствующем количестве продуктов первой необходимости. Германский народ не имеет золотой валюты, т. е. он, благодаря нашим врагам и ценою тяжелых уроков, освобожден от безумия золотой валюты и золотого покрытия. Но в силу этого тем более важно обеспечить за германской монетной единицей то единственно реальное покрытие, которое поддерживает, в качестве основной предпосылки для ее устойчивости, эту монетную единицу всегда на определенной высоте. Именно, на каждую марку увеличенного производства, на которую в Германии выплачивается более заработной платы, на ту же марку должно быть увеличено производство. В противном случае эта выплаченная марка явится ничего не стоящей бумагой, ибо на нее, за отсутствием соответствующего количества ценностей, ничего не может быть приобретено. Эта элементарная национал-социалистическая хозяйственная и денежная политика позволила нам в эпоху повсеместного надувательства в области монетной системы, поддерживать стоимость, т. е. покупную способность германской марки на одном и том же уровне. Это важно для каждого немца в отдельности, как для горожанина, так и для крестьянина. Ибо для горожанина заработная плата и жалованье сохраняют свое значение постольку, поскольку он может приобрести от крестьянина соответствующие жизненные припасы, а для крестьянина — если он в обмен на вырабатываемые им продукты может купить соответствующее количество промышленных товаров. В силу этого основным заветом национал-социалистического экономического мировоззрения является принцип, что единственное реальное повышение заработной платы есть повышение производительности, другими словами — повышение в силу этого количества жизненных благ, а не выпуск не имеющих никакой цены бумажек. И, быть может, наибольшей заслугой национал-социалистического движения является широкое распространение в народных массах этих простейших, естественных, но не слишком популярных экономических положений. И в то время, как в демократических странах заработная плата и товарные цены в дикой скачке стараются перегнать друг друга, и общая производительность постоянно понижается, национал-социалистическая экономическая система являет собою картину постоянно возрастающего производства и связанного с ним постоянного роста потребления при совершенно устойчивой монетной единице.

Больше, чем мы работаем, нельзя работать. Но если в такой большой стране, как Германия, все население производит, то вполне естественно, что это гигантское количество продуктов труда народом и потребляется без остатка. Ибо можно подпечатать в известный срок денежные знаки, но накоплять продукты не представляется возможным. Безразлично, чем бы они ни были: съестными припасами или же товарами. Продукты требуют потребителя. И в то время, как мы призываем немецкий народ к постоянному повышению производительности, сама собою возникает необходимость отдавать эти предметы потребления снова народу. Цель национал-социалистической экономической политики отнюдь не заключается в том, чтобы приучать народ к лени и к ограниченному стандарту жизни. Мы хотим сделать народ наш трудолюбивым и всячески повысить его жизненные потребности. Иначе говоря, мы хотим, посредством нашей трудоспособности, производить столько ценностей, чтобы каждый немец в отдельности имел бы от роста производительности всегда увеличивающуюся выгоду. Этот процесс требует от нас большой политической рассудительности. Он может удаться только в том случае, если весь народ, в своем единстве и полном согласии, принимает в расчет интересы каждого, чтобы тем самым служить целому. Если бы национал-социалистическое государство позволило бы нашему хозяйству идти тем путем, каким оно шло когда-то, то мы бы теперь имели непрекращающиеся беспорядки, забастовки и локауты, связанное со всем этим падение производительности и, взамен, повышение заработной платы, которое имело бы своим последствием обесценение монетной единицы и понижение условий жизни. То обстоятельство, что наш народ понимает смысл экономической политики партии и радостно выполняет ее предначертания, свидетельствует о высокой интеллигентности и рассудительности германского народа. В остальном же я вас прошу иметь в виду следующее: как сложатся в будущем международные экономические отношения, трудно предугадать. Ибо если другим народам придет в голову вместо того, чтобы повышать производительность, таковую разрушать, то неизбежным последствием этого рано или поздно явится гибель так называемой мировой торговли. Поэтому так важно поддерживать на надлежащем уровне наше национальное хозяйство, чтобы тем самым наилучшим образом способствовать улучшению хозяйства мирового. Ибо оно отнюдь не улучшится от внешне весьма поучительных, но внутренне совершенно бессодержательных речей демократических государственных деятелей. Путь к этому лежит в другом: демократии должны привести в порядок свое собственное, находящееся в полном упадке хозяйство.

До тех пор, пока эти государственные люди вместо того, чтобы позаботиться о производстве у себя дома и привести в порядок экономику своих же собственных стран, предпочитают вести полемику с авторитарными государствами посредством общих фраз частью нравоучительного, частью укоризненного характера, — они не ударяют пальцем о палец для того, чтобы поднять так называемое мировое хозяйство и в особенности мировую торговлю, но приносят им только неизгладимый вред. Германия, во всяком случае, может сказать о себе, что она благодаря своей постоянно возрастающей продукции сделалась не только все более значительным продавцом своих, но и все более богатым покупателем иностранных товаров. Но с одной оговоркой: в своем общем и целом германское народное хозяйство строится так, чтобы оно в любую минуту могло бы стоять совершенно самостоятельно на своих собственных ногах.

Замысел окружить блокадой Германию можно в настоящее время признать совершенно неудавшимся. Национал-социалистическое государство со всей свойственной ему энергией сделало в этом отношении надлежащие выводы из уроков мировой войны. И мы продолжаем утверждать, что мы предпочитаем некоторые ограничения в той или иной области — экономической зависимости от заграницы. Во главу угла нашей экономической политики должен быть поставлен следующий принцип: интересы нации должны быть превыше всего. Поэтому ее экономическая жизнь строится материально целиком на жизненных потребностях нашего народа и нашей территории. Ибо только при таких условиях немецкие вооруженные силы всегда будут в состоянии защищать свободу и жизненные интересы Германии. И тогда Германия будет для других народов чрезвычайно ценным другом и союзником. Если я об этом заявляю по случаю нашего десятого партийного съезда, то я это делаю с чувством удовлетворенного сознания, что время как политической, так и экономической изоляции Германия миновало безвозвратно. Империя приобрела в виде союзников великие и сильные державы.

Более грозной, чем когда-либо, нависла над миром большевистская опасность уничтожения народов. Мы видим повсюду еврейских возбудителей этой мировой чумы. Я полагаю, что могу объявить от своего имени и от вашего, как радуемся мы тому факту, что еще одна великая европейская держава, основываясь на данных собственного опыта, по собственному почину, и следуя своими путями, исповедует то же мировоззрение, что и мы, и с удивительной решимостью сделала из всего этого надлежащие выводы. Как бы фашистская и национал-социалистическая революции ни были обусловлены собственными потребностями наших стран, и как бы различны ни были характеры происшедших в них переворотов и их дальнейшего развития, мы счастливы засвидетельствовать, что во всех кардинальных вопросах современности между нами наблюдается то духовное единение, которое в этом мире распада и безумия сближает нас и в повседневной жизни. Этот новый дух является залогом внутреннего единения наших обоих народов.

Мы будем здесь опять любоваться нашей счастливой, сияющей молодежью. Мы увидим здесь опять сотни тысяч молодых немцев, загорелых и здоровых! И тогда мы опять поймем, что, быть может, все это является величайшим достижением нашей революции. У нас воспитывается новое, здоровое поколение, воспитывается не фразами, а поучительным примером действительности. У миллионов германских женщин снова пробудилась любовь к ребенку и желание его взрастить, любовь к той удивительной молодежи, которая проходит в эти дни пред нами, не скрывая своей бурной, пенящейся радости.

Тот, кто всем этим проникнется, должен признать, что каждый немец понял снова смысл жизни на земле. Здоровый народ, политически разумное руководство, сильная армия, развивающееся народное хозяйство и вокруг — цветущая культурная жизнь. В этих моих словах заключается благодарность всем тем борцам, которые в эти дни здесь собрались и которые, отделенные от нас временем и пространством, незримо присутствуют здесь, благодарность мужчинам и женщинам нашего движения и благодарность солдатам армии национал-социалистического государства.

Но самую горячую благодарность должны мы вознести Всевышнему за то, что Он способствовал присоединению старой Остмарки к нашей новой Империи. Ему было угодно подарить германской нации большую радость, а новой империи успех в том, что это все произошло без пролития хотя бы одной капли братской крови. Пусть немцы никогда не забывают, что без содействия выкристаллизовавшейся в национал-социалистическом движении силы всей нации это было бы совершенно невозможно. Ибо, когда утром 12 марта знамя новой Империи было вынесено за ее границу, оно уже не было, как прежде, символом завоевания, но стало символом единения, сомкнувшего всех немцев.

Военный флаг, который тогда наши войска несли в новые области в тяжелой борьбе, сделался для наших братьев знамением веры в победу. Так на этот раз впервые идея завоевала и объединила целый народ! Для нас же, как и для наших последующих поколений, империя германцев будет отныне и вовеки Великогерманией!

Нацистский язык и терминология — Мемориальный музей Холокоста США

Вход в главный лагерь Освенцима с девизом «Arbeit Macht Frei». — Мемориальный музей Холокоста в США, любезно предоставлено Instytut Pamieci Narodowej

Ресурсы

Введение
Справочная информация
Лингвистический анализ
Словари
Дополнительные ресурсы

Введение

Каждая деталь повседневной жизни строго контролировалась и регулировалась при национал-социализме. Этот контроль со стороны государства распространялся на немецкий язык как в разговорном, так и в официальном контексте. Некоторые слова, такие как Volk («народ») и Fanatismus («фанатизм»), стали синонимами официальной линии партии Третьего рейха. Другие термины были созданы как эвфемизмы, чтобы скрыть террористические акты. Например, на языке нацистов Sonderbehandlung («особое обращение») означало казнь, а термин

Endlösung («окончательное решение») относился к систематическому истреблению и массовым убийствам еврейского народа.

Следующая библиография была составлена, чтобы направить читателей к материалам по нацистской терминологии и использованию немецкого языка во время Третьего рейха, которые находятся в коллекции Библиотеки. Это не претендует на то, чтобы быть исчерпывающим. Приведены аннотации, чтобы помочь пользователю определить направленность предмета, а телефонные номера музейной библиотеки указаны в скобках после каждой цитаты. Те, кто не может приехать, могут найти эти работы в ближайшей публичной библиотеке или приобрести их по межбиблиотечному абонементу. Перейдите по ссылке «Найти в библиотеке рядом с вами» в каждой цитате и введите свой почтовый индекс на экране поиска Open WorldCat. Результаты этого поиска показывают все библиотеки в вашем районе, которым принадлежит это конкретное издание. Обратитесь за помощью к местному библиотекарю.

Справочная информация

Английский

Бейн, Алекс. «Еврейский паразит – заметки о семантике еврейской проблемы с особым упором на Германию». Ежегодник Института Лео Бека 9 (1964): 3-40. (DS 135 .G3 A262 v.9) [Найти в ближайшей библиотеке]
Исследует расистские и уничижительные описания евреев в немецком языке, начиная с 18 века, с особым акцентом на период Третьего рейха.
Босмаджян, Хейг А. Язык угнетения . Вашингтон: Пресса по связям с общественностью, 1974. (P 120 .R48 B67 1974) [Найти в ближайшей библиотеке]
Включает главу об антисемитском языке Третьего рейха, иллюстрирующую использование нацистами двусмысленной терминологии как небольшой шаг к окончательному решению. Учитывает низкое отношение Гитлера к своей аудитории и преимущество устного слова над письменным. Включает в себя справочный список как первичных, так и вторичных источников.
Эш, Шауль. «Слова и их значения: двадцать пять примеров нацистской идиомы». Яд Вашем Исследования 5 (1963): 133-167. (DS 135 .E83 Y3 v.5) [Найти в ближайшей библиотеке]
Анализирует изменения в немецком языке при национал-социализме, включая искусственно созданные термины, такие как Einvolkung («ассимиляция») и Entjudung («деиудаизация»). Обсуждается, как некоторые из этих терминов и фраз, хотя и грамматически неверные, тем не менее стали частью официального языка нацистской администрации. Включает указатель нацистских терминов, упомянутых в статье.
Фридлендер, Генри. «Манипулирование языком». В Холокост: идеология, бюрократия и геноцид , под редакцией Генри Фридлендера и Сибил Милтон, 103-113. Милвуд, Нью-Йорк: Kraus International, 1980. (D 810 .J4 S25 1977) [Найти в ближайшей библиотеке]

Обсуждаются общественные и бюрократические аспекты «нацистского языка». Включает информацию об эвфемизмах, кодовых словах и идиомах, используемых в концентрационных лагерях.
Хоран, Джеральдин. Матери, воины, хранительницы души: женский дискурс в национал-социализме, 1924-1934 . Берлин: W. de Gruyter, 2003. (PF 3074 .H67 2003) [Найти в ближайшей библиотеке]
Анализирует, как женщины использовали язык в Германии с 1924 года до первых периодов нацистского режима, с особым акцентом на 1931-1934 годы. Подробно исследует женское движение и роль женщин в немецком обществе в 1920-х и 1930-х годах, а также исследует, как женщины, участвовавшие в национал-социализме, определяли себя через язык.
Содержит изображения оригиналов писем, подробные сноски и библиографию.
Хаттон, Кристофер. Лингвистика и Третий рейх: фашизм родного языка, раса и наука о языке . Нью-Йорк: Routledge, 1999. (P 119.32.G3 H88 1999) [Найти в ближайшей библиотеке]
Пересматривает давние мифы о роли языка в нацистском государстве. Сравнивает и анализирует работы многочисленных немецких лингвистов периода Третьего рейха. Содержит специальную главу, посвященную языкознанию идиш. Включает обширную библиографию.
Пегелоу, Томас. «Языковое насилие: язык, власть и разделение в судьбе немцев еврейского происхождения, 1928–1948». Кандидат наук. диссертация, Университет Северной Каролины Чапел-Хилл, 2004 г. (P 119.32 .G3 P44 2004) [Найти в ближайшей библиотеке]
Основное внимание уделяется центральной роли политического и культурного языка в Веймарский период и эпоху нацизма, а также обсуждается значение таких терминов, как «немецкость» и «еврейство».
Исследуется роль правительственных учреждений и культурных организаций в распространении этих «расовых» категорий и заявлений и подчеркивается сопротивление Германии языковым реформам. Включает библиографию, сноски и приложение с часто используемыми «расовыми» терминами в нацистских публикациях.
Соссюр, Луи де и Питер Шульц, редакторы. Манипуляции и идеологии в двадцатом веке: дискурс, язык, разум . Амстердам: издательство John Benjamins Publishing Company, 2005 г. (P 302.77 .M36 2005 г.) [Найти в ближайшей библиотеке]
Сборник эссе, посвященных речам тоталитарных лидеров, с акцентом на представленные идеологии и используемый язык. Включает лингвистический анализ книги Гитлера «Майн кампф », изучение важных речей нацистов и исследование последствий правил и распоряжений, изданных немецкой прессе во время нацистского режима. Включает примеры из оригинальных нацистских инструкций для прессы и предметный указатель.
Яхил, Лени. «Шпрахрегелунг». В Энциклопедия Холокоста под редакцией Исраэля Гутмана, 1398-1399. Нью-Йорк: MacMillan, 1990. (Ссылка D 804.25 .E527 1990 v.3) [Найти в ближайшей библиотеке]
Обзор правил, введенных нацистами в отношении повседневного языка во времена Третьего рейха. Обсуждается использование языка в пропагандистских целях и для маскировки актов террора и разрушения, таких как Endlösung («окончательное решение») и Sonderbehandlung («специальное обращение»).
Янг, Джон Уэсли. Тоталитарный язык: новояз Оруэлла и его нацистские и коммунистические предшественники . Charlottesville: University Press of Virginia, 1991. (P 119.3 .Y68 1991) [Найти в ближайшей библиотеке]
Анализирует язык в тоталитарных режимах. Один раздел посвящен «нацистскому немецкому», проводя сравнения с «новоязом» Оруэлла, вымышленным языком, изложенным в его книге «1984». Сходства включают дегуманизацию человека, милитаризацию речи, широкое использование жаргона и риторики, «семантицид» и призывает к слепому повиновению.
Включает обширную библиографию первичных и вторичных источников.

немецкий

Биркен-Берч, Ханно и Райнхард Маркнер. Rechtschreibreform und Nationalsozialismus: Ein Kapitel aus der der der Politischen Geschichte der Deutschen Sprache . Геттинген: Wallstein, 2000. (PF 3151 .B47 2000) [Найти в ближайшей библиотеке]
Документирует стремление нацистов к единому немецкому языку посредством реформы письменного немецкого языка, обычно называемой Rechtschreibreform . Рассматриваются межорганизационные конфликты и борьба за языковую унификацию во времена Третьего рейха. Обширные сноски.
Элих, Конрад. Sprache im Faschismus . Франкфурт-на-Майне: Suhrkamp, 1989. (PF 3087 .S63 1989) [Найти в ближайшей библиотеке]
Сборник эссе нескольких лингвистов об использовании языка и грамматики при национал-социализме. Содержит многочисленные примеры использования нацистского языка и несколько библиографий.
Горр, Дорис. Nationalsozialistische Sprachwirklichkeit als Gesellschaftsreligion: Eine sprachsoziologische Untersuchung zum Verhältnis von Propaganda und Wirklichkeit im Nationalsozialismus . Aachen: Shaker, 2000. (PF 3087 .G67 2000) [Найти в ближайшей библиотеке]
Рассматривает роль языка в нацистском обществе, исследуя отношения между пропагандой и реальностью. Исследует как нацистское манипулирование языком, так и ранее существовавшие элементы в обществе, которые служили их причинам. Также исследует религиозные тона нацистского языка и его влияние на общество. Знакомит читателя с основами лингвистических и социальных теорий. Включает библиографию и руководство по преподаванию языка в Третьем рейхе в современных немецких средних школах.
Гензель, Карл и Ричард Страль. Politisches ABC des neuen Reichs: Schlag- und Stichwörterbuch für den deutschen Volksgenossen . Штутгарт: J. Engelhorn, 1933. (Редкий JN 3951 .A5 h4 1933) [Найти в ближайшей библиотеке]
Справочник, выпущенный для немецкой общественности в 1933 году, объясняющий официальную терминологию нацистской администрации и дающий практические примеры ее использования членами нацистской элиты.
Рёмер, Рут. Sprachwissenschaft und Rassenideologie в Германии . München: W. Fink, 1989. (P 35.5.G3 R66 1989) [Найти в ближайшей библиотеке]

Исследует отношения между языком и расистскими идеологиями в Германии с начала девятнадцатого века до 1945 года. Анализирует работу немецких филологов в этот период и эволюцию расовой терминологии и идей в немецком языке. Включает библиографию и указатель.
Штернбергер, Дольф, Герхард Шторц и В. Э. Зюскинд. Aus dem Wörterbuch des Unmenschen . München: Deutscher Taschenbuch, 1962. (PF 3585 .S83 1962) [Найти в ближайшей библиотеке]
Одна из первых книг о нацистском языке и терминологии. Исследует послевоенный немецкий язык на наличие слов, отражающих нацистский стиль и официальный тон. Анализирует отдельные слова с точки зрения их истории.
Винклер, Лутц. Studie zur gesellschaftlichen Funktion faschistischer Sprache . Франкфурт-на-Майне: Зуркамп, 1970 г. (DD 247 .H5 W488 1970) [Найти в ближайшей библиотеке]
Анализирует роль языка в немецком обществе во времена Третьего рейха, уделяя особое внимание книге Гитлера Mein Kampf . Включает аннотированный список цитат и источников.

Лингвистический анализ

Английский

Эскью, Маргарет. Синтаксические предпочтения Адольфа Гитлера в его объявлении войны Польше . Нью-Йорк: P. Lang, 2000. (DD 247.H5 E77 2000) [Найти в ближайшей библиотеке]
Анализ обращения Адольфа Гитлера и манипулирования языком с акцентом на синтаксические и грамматические нюансы, присутствующие в его речах. Обзор предыдущих научных работ по этому вопросу и включает оценки ораторского мастерства Гитлера, сделанные Йозефом Геббельсом и Альбертом Шпеером, стенограмму речи Гитлера перед Рейхстагом в сентябре 1939 года и соответствующие библиографии.
Фридлендер, Генри. «Манипулирование языком». В году Холокост: идеология, бюрократия и геноцид , под редакцией Генри Фридлендера и Сибил Милтон, 103-113. Милвуд, Нью-Йорк: Kraus International, 1980. (D 810 .J4 S25 1977) [Найти в ближайшей библиотеке]
Обсуждаются общественные и бюрократические аспекты «нацистского языка». Включает информацию об эвфемизмах, кодовых словах и идиомах, используемых в концентрационных лагерях.
Клемперер, Виктор. Язык Третьего рейха: LTI – Lingua Tertii Imperii: тетрадь филолога. New Brunswick, NJ: Athlone Press, 2000. (PF 3074 .K613 2000) [Найти в ближайшей библиотеке]
Анализ нацистской терминологии и формулировки на основе дневниковых записей автора и личных наблюдений во времена Третьего рейха. В библиотеке также есть издание на немецком языке под названием LTI: Notizbuch eines Philologen .

немецкий

Байсвенгер, Михаэль. Totalitäre Sprache und textuelle Construktion von Welt: Am Beispiel ausgewählter Aufsätze von Joseph Goebbels über “die Juden” . Stuttgart: Ibidem-Verlag, 2000. (PF 3087.B45 2000) [Найти в ближайшей библиотеке]
Лингвистический анализ девяти текстов Геббельса. Исследует язык, который он использовал, чтобы установить реалии, извлечь выгоду из существующих антисемитских идей и сделать свою повестку дня приемлемой для общественности с помощью тонких манипулятивных методов. Включает тексты анализируемых источников.
Фишер-Хьюп, Кристин. Виктор Клемперерс «LTI, Notizbuch eines Philologen»: Ein Commentar . Hildesheim: Georg Olms Verlag, 2001. (PF 3074 .K63 F57 2001) [Найти в ближайшей библиотеке]
Научная экспертиза книги Виктора Клемперера о нацистской терминологии и языке, LTI: Notizbuch eines Philosophen . Обсуждается история создания и публикации книги, процесс редактирования Клемперером и реакция после Второй мировой войны на работу различных ученых, критиков и общественности. Включает восемь эссе о Клемперере, его жизни и философии, а также пространный исторический комментарий к темам, обсуждаемым в его записной книжке. Также содержит приложение, содержащее факсимиле рукописных страниц из оригинальной записной книжки, статьи из современных газет, образцы обложек различных изданий работы Клемперера, библиографию и указатель.
Греуле, Альбрехт и Вальтрауд Сеннебоген, редакторы. Tarnung – Leistung – Werbung: Untersuchungen zur Sprache im Nationalsozialismus . Франкфурт-на-Майне: Peter Lang, 2004. (PF 3087 .T37 2004) [Найти в ближайшей библиотеке]
Исследует использование языка в трех ключевых нацистских документах: Wehrmachtbericht , Reicharbeitdienst и правила языка в Wirtschaftswerbung . Исследует использование языка для нейтрализации и маскировки нацистской идеологии. Анализирует выбор отдельных слов и перечисляет слова в вопросах в их контексте. Включает указатель иностранных слов, замененных немецкими терминами.
Коппершмидт, Йозеф. Гитлер дер Реднер . München: Fink, 2003. (DD 247 .H5 H567 2003) [Найти в ближайшей библиотеке]
Исследует способность Гитлера мотивировать и соблазнять аудиторию своими речами. Описывается влияние этих убедительных речей в кино, радио и фотоизображениях на немецкий народ. Обращается к постановке этих речей и критикует его ораторское мастерство. Включает несколько библиографий.
Зауэр, Кристоф. Der Aufdringliche Text: Sprachpolitik und NS-Ideologie in der «Deutschen Zeitung in den Niederlanden». Wiesbaden: Deutsche Universitäts Verlag, 1998. (P 301.5.P73 S28 1998) [Найти в ближайшей библиотеке]
Попытки реконструировать лингвистическую связь между национал-социалистической идеологией и ее властью в оккупированных странах путем изучения языка, используемого в немецких газетах в оккупированных Нидерландах. Анализирует устное и письменное общение нацистов и обсуждает такие теории, как неоднородность языка и стратегий пропаганды. Включает выдержки из Deutschen Zeitung in den Niederlanden, а также библиографию.
Уормболд, Николь. Lagersprache zur Sprache der Opfer in den Konzentrationslagern Sachsenhausen, Dachau, Buchenwald. Sprache-Politik-Gesellschaft . Bremen: Hempen, 2006. (D 805.6 .L35 W35 2008) [Найти в ближайшей библиотеке]
Документирует использование языка Выжившими, а также психологические и социальные аспекты языка в трех разных лагерях: Заксенхаузен, Дахау и Бухенвальд. Включает указатель и библиографию.

Энциклопедия Холокоста

Ознакомьтесь с нашими подробными статьями о событиях, людях и местах Холокоста.

Узнать больше

Словари

Английский

Майер, Димут. «Глоссарий традиционных немецких юридических терминов и национал-социалистической юридической терминологии». В «Ненемцы» Третьего рейха: нацистская судебная и административная система в Германии и оккупированной Восточной Европе, с особым вниманием к оккупированной Польше, 1939-1945 . Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса, 2003 г. (KK 6050 .M3413 2003 г.) [Найти в ближайшей библиотеке]
Глоссарий традиционных немецких юридических терминов и нацистской юридической терминологии с кратким введением. Представлены английские переводы и краткое объяснение терминов, а также этимология. В библиотеке также есть копия на немецком языке под названием «Fremdvölkische» im Dritten Reich .
Майкл, Роберт и Карин Дорр. Нацистско-немецкий / нацистский немецкий язык: английский лексикон языка Третьего рейха. Вестпорт, Коннектикут: Greenwood Press, 2002. (Ссылка PF 3680 .M48 2002) [Найти в ближайшей библиотеке]
Словарь нацистского языка и специализированной лексики, включая терминологию нацистской идеологии, пропагандистские лозунги, военные термины, звания и должности, аббревиатуры и акронимы, эвфемизмы и кодовые имена, сленг, антисемитскую и шовинистическую лексику, а также расистские и этнические оскорбления. Включает научные очерки каждого из авторов, а также дополнительную информацию, такую как список основных концентрационных лагерей, военные, правительственные и партийные звания, слова известных нацистских песен и другие тексты нацистской идеологической обработки. Также приводится библиография соответствующих работ.
Пехтер, Хайнц. Nazi-Deutsch: Глоссарий современного немецкого языка с приложениями о государственных, военных и экономических учреждениях. Нью-Йорк: Фредерик Унгар, 1944 г. (Ссылка PF 3689 .P35 1944 г.) [Найти в ближайшей библиотеке]
Один из первых словарей нацистской терминологии, изначально составленный для Управления европейских экономических исследований. На основе немецких газет того времени, немецких военных словарей и сочинений Гитлера, Геббельса и других. Включает введение в «дух и структуру тоталитарного языка» и специальное приложение по терминологии, относящейся к нацистской философии и «мировоззрению».
Радемахер, Михаэль. Abkürzungen des Dritten Reiches: ein Handbuch für deutsche und englische Historiker. (Сокращения, используемые в Третьем рейхе: Справочник для немецких и английских историков.) Vechta: M. Rademacher, 2000. (Ссылка DD 256.47 K33 2000) [Найти в ближайшей библиотеке]
Двуязычный словарь, содержащий более 3500 сокращенных терминов, использовавшихся в официальной переписке и отчетах времен Третьего рейха. Объясняет сокращения на немецком и английском языках. Включает терминологию государственного управления, нацистской партии и военных сфер. На основании «C.I. Справочник», использовавшийся союзной контрразведкой во время Второй мировой войны.
Wires, Ричард. Терминология Третьего рейха . Манси, Индиана: Ball State University, 1985. (Ссылка DD 256.5.W57 1985) [Найти в ближайшей библиотеке]
Краткий словарь терминов и фраз, использовавшихся нацистами, призванный помочь пользователю понять немецкие термины, которые часто не объясняются или остаются непереведенными в исторических сочинениях. Содержит аннотацию с кратким историческим объяснением каждого термина, включая важные географические названия.

немецкий

Эйц, Торстен и Георг Штётцель. Wörterbuch der Vergangenheitsbewältigung: die NS-Vergangenheit im öffentlichen Sprachgebrauch . Хильдесхайм, Германия: Georg Olms Verlag, 2007. (DD 256.48 .E48 2007) [Найти в ближайшей библиотеке]
Исследует прошлое и настоящее использование ряда терминов, относящихся к нацистскому режиму или используемых им. Содержит выдержки из газет, политических речей и других опубликованных материалов, чтобы проиллюстрировать, как термины обычно использовались в определенное время. Включает исчерпывающую библиографию и указатель.
Петерс, Людвиг. Volkslexikon Drittes Reich: Die Jahre 1933-1945 in Wort und Bild . Tübingen: Grabert, 1994. (Ссылка DD 256.5.P439 1994) [Найти в ближайшей библиотеке]
Сочетает в себе функции словаря и энциклопедии для предоставления информации о важных географических и личных именах, нацистской терминологии, а также акронимах и аббревиатурах, часто используемых в нацистской переписке и официальных сообщениях.
Шмитц-Бернинг, Корнелия. Словарь национал-социализма . Берлин: W. de Gruyter, 1998. (DD 256.5.S35 h4 1998) [Найти в ближайшей библиотеке]
Обширный словарь нацистской терминологии. Дает краткое объяснение каждого термина, за которым следуют выдержки из нацистской литературы, отчетов и публичных выступлений, в которых используется этот термин. Включает обширную библиографию, упорядоченную по типу источника и периоду времени.

Дополнительные ресурсы

Тематические рубрики

Для поиска в библиотечных каталогах или других электронных средствах поиска материалов по нацистской терминологии и языку используйте следующие тематические заголовки Библиотеки Конгресса, чтобы получить наиболее релевантные цитаты:

Немецкий язык – Политические аспекты – Германия
Немецкий язык – Социальные аспекты – Германия
Немецкий язык – стиль
Гитлер, Адольф, 1889–1945–Язык
Язык и языки – Политические аспекты
Лингвистика – Германия – История – ХХ век
Нацистская пропаганда

Посмотреть все библиографии