Женщину сфоткали в автобусе с потертым тату «Атлетико Минейро». Ее разыскал мастер и сделал новое бесплатно – Тейлор Свифт – Блоги
Тейлор Свифт
Блог
Добрая история из Бразилии.
На прошлой неделе в одном из бразильских автобусов сфоткали женщину, у которой рядом с правым плечом нанесена потертая татуировка с эмблемой «Атлетико Минейро» и надписью Galo (по- португальски «петух»). Петух – это талисман команды, который часто используют даже на футболках игроков вместо официальной эмблемы. Гало – прозвище клуба.
Татуировщик Тьяго Скап увидел фото в соцсетях и предложил женщине бесплатное тату с петухом. «Из того, что я увидел, похоже, что у нее нет никаких других тату. Значит это то, что ей очень нравится, оно многое значит для нее», – сказал он.
Твит стал вирусным – собрал 6,3 тысячи ретвитов и почти 53 тысячи лайков.
Conhecem a dona dessa tattoo? Se acharem ela (e ela quiser claro) farei uma tattoo sinistra do Galo 0800 pra ela.
— Thiago SCAP (@ThiagoScap) 9 марта 2020 г.pic.twitter.com/1JuUOt7yQZ
pic.twitter.com/1JuUOt7yQZВскоре женщину нашли. Ее зовут Клеринда Фонсека, она получила новое тату и неожиданно стала знаменитой. «Честно говоря, когда мне сказали, я даже не поверила, – сказала женщина о внезапной популярности в соцсетях. – Я подумала, что они шутят».
Зацените результат.
Antes e depois da tattoo da Clerinda. pic.twitter.com/tEXZB5SxlW
— Thiago SCAP (@ThiagoScap) 16 марта 2020 г.
Клеринда рассказала, что сделала тату назло папе в 10 лет (сейчас ей 41). «Мой отец фанат «Крузейро» (второй большой клуб из Белу-Оризонти, самый принципиальный соперник «Атлетико»). Когда я была несовершеннолетней, он обещал мне комплект «Крузейро». Поскольку он этого не сделал, я начала болеть за Гало», – рассказала Клеринда. По ее словам, тату сделал ее друг, который только начал этим заниматься и не имел нормального оборудования.
Еще одна интересная деталь – женщина не должна была быть в том автобусе, в котором сделали фото.
Клеринда говорит, что несмотря на то, что она болеет за «Атлетико», у нее нет денег даже для покупки клубной футболки. 8 марта состоялось классико Минейро («Атлетико» победил «Крузейро 2:1), Клеринда смотрела его по телевизору у друга.
А вот татуировщик Тьяго Скап активно участвовал в дерби. Именно он создал для болельщиков «Атлетико» мозаику из 40 тысяч листов.
View this post on Instagram
Mosaico preparado com 40 mil folhas tamanho A3, foram necessárias 18 horas para a montagem nas cadeiras. . . #atleticomineiro #atleticomg #galonapele #aquiégalo
A post shared by Thiago Scap TATTOO (@thiago_scap) on
instagram.com/p/B9dD8Qln9Rk/?utm_source=ig_embed&utm_campaign=loading” data-instgrm-version=”12″>
View this post on Instagram
Mosaico feito oarao clássico. » Vou festejar o teu sofrer» . Obrigado todos que me ajudaram de alguma maneira, sou apenas mais um da Massa. #aquiégalo
A post shared by Thiago Scap TATTOO (@thiago_scap) on
«Круто то, что иногда мы делаем что-то, что не так ценно для нас, – сказал Тьяго о тату для Клеринды. – Мы можем сделать это бесплатно, это не занимает слишком много нашего времени, но много значит для других людей. Я думаю, что миру нужно больше этого: жертвовать временем, заботиться о людях, этого сегодня очень мало».
Дресс-код устарел: как в Альфа-Банке работается людям с цветными волосами и тату | Блоги
В Москве рядом с метро «Технопарк» есть коворкинг, в котором работает несколько тысяч человек.
Если пройтись по этажам, можно встретить совершенно разных людей — с цветными волосами и неоновыми косами, в одежде ультрамодных оттенков или с броским принтом, парней с ярким маникюром и девушек с необычными татуировками. Что у них общего? Все они работают в Альфа-Банке — самом технологичном российском банке, который скорее похож на IT-компанию.
Марат Исмагулов, директор по персоналу Альфа-Банка, подтверждает: для современных технологичных банков «серьезный» вид сотрудников совсем не важен. Содержание превыше формы — при найме HR и руководители в первую очередь смотрят, умеет ли человек мыслить нестандартно и предлагать прорывные решения. А таких людей, как правило, сложно загнать в рамки офисного дресс-кода.
Мы поговорили с четырьмя героями о том, откуда у них любовь к ярким цветам и деталям, как к этому относятся их коллеги и почему строгий костюм на работе не главное.
«Мой яркий облик поднимает людям настроение»
Я с детства люблю яркие цвета, особенно красный и оранжевый. Правда, долго не решался экспериментировать с гардеробом: в России не принято, чтобы мужчина носил что-то слишком вызывающее. В школе и на первых курсах универа я одевался в основном в черное. Но в итоге любовь к цвету перевесила, и постепенно я стал добавлять в гардероб яркие детали. Начал с аксессуаров, а потом и вовсе ушел от нейтральных тонов к пестрому безумию.
Сейчас в моем гардеробе практически нет однотонных вещей: я ищу странные принты и рисунки с разнообразным сочетанием цветов. Первое время было сложно решиться надеть рубашку с вызывающим принтом и фиолетовые штаны — казалось, что я выгляжу нелепо и слишком выделяюсь. Мне приходилось сталкиваться с негативом: и женщины, и мужчины, особенно старшее поколение, говорили, что я одет неподобающе, что в моем возрасте надо выглядеть солидно, а не как клоун, что слишком яркая одежда у мужчины — признак психического расстройства.
2 фото
Проходя мимо компании консервативно настроенных мужиков (особенно подвыпивших), я стопроцентно получаю какие-нибудь оскорбительные комментарии. До драки дело не доходило, но в новостях читал о таких случаях. До сих пор, когда еду к родственникам в Ижевск, одежду с наиболее многоцветными принтами стараюсь не брать.
Когда я стал работать в Альфа-Банке, моя одежда уже была необычной — и коллеги приняли меня позитивно. Яркий стиль выражает мое мироощущение и внутреннее состояние, мне комфортно так выглядеть. Я люблю всю свою одежду: сочетаю классику и спортивный стиль, брендовые вещи и ноунеймы с AliExpress — никаких ограничений и правил, ориентируюсь интуитивно. Яркая одежда улучшает мое настроение — особенно в осенне-зимний период, когда постоянно темно и все вокруг становится блеклым.
В офисе мой гардероб редко оставляет окружающих равнодушными: в основном я слышу комплименты, а некоторые говорят, что и их настроение поднимается при виде моего яркого облика.
«Коллеги рассматривают меня, как картину»
Татуировки я начала делать с 18 лет — в Альфа-Банк пришла уже с ними. Ни секунды не сомневалась, что со своим стилем свободно впишусь в общую корпоративную атмосферу. «Альфа-Банк — для умных и свободных» — команда, которая создала такую концепцию, точно подходила мне по духу.
Я очень люблю каждую из своих татуировок. Среди них много символов духовного развития, внутренней гармонии и свободы. Например, Хамса на ноге — символ добра и чистоты, защита от невезения и сглаза. На плече у меня — Нага, змееподобное многоголовое существо, символизирующее энергию, которую дают человеку духовные практики. На руке есть изображение рокерской «козы» — я очень люблю рок, к тому же меня привлекает мистицизм этого знака: он был оберегом в одной из древних культур.
2 фото
Многие татуировки я сделала по следам путешествий.
Мнения людей о моих татуировках очень разнятся. У друзей обычно нет вопросов, зачем это нужно. Только однажды друг, когда пригласил в гости к его семье, попросил меня надеть что-нибудь с длинными рукавами. А вот на одном собеседовании в крупную госкорпорацию возникли проблемы. Интервьюер, которая должна была стать моим руководителем, так разозлилась из-за татуировок, что сказала: «Каким бы суперспециалистом вы ни были, я никогда не возьму вас в команду». Это сопровождалось бурной негативной реакцией и даже личными оскорблениями и проклятиями — за то, что я впустую потратила ее ценное время.
От многих я слышу: «Я тоже хочу, но все не могу решиться».«Продакт называет меня незабудкой»
В Альфа-Банк я пришел в 2017 году — выглядел тогда совершенно обычно и неприметно: короткая стрижка, джинсы, кроссовки и худи. Покрасить волосы я решил совсем недавно. Однажды вечером мы с друзьями развлекались в Photoshop с фотографиями. Иногда получались очень неплохие варианты: мне понравились, например, синие волосы. Спустя пару недель я решился и воплотил это в реальность.
2 фото
Когда я пришел с новой прической в офис, коллеги отреагировали очень бурно — не каждый же день увидишь в офисе такие яркие волосы. А самые активные даже придумали для меня несколько прозвищ — продакт, например, называет меня незабудкой. Цвет волос я периодически меняю: у меня был фиолетовый с переходом в фуксию, а сейчас снова синий.
«Очень круто, что люди сейчас не считают яркую внешность ребячеством»
Как и большинство детей, во время учебы в школе я сталкивалась с буллингом. А когда слышишь, что ты «не такая», подстраиваешься под мнение остальных. В колледж я поступила на творческую специальность, решила выйти из зоны комфорта и добавить креатива в свою внешность. А еще самоиронии. Так появились мой стиль, диплом и Инстаграм — я начала вести его, чтобы наблюдать за собой со стороны. Я училась смеяться над собой, чтобы не бояться чужих насмешек.
В соцсетях я не гонюсь за статистикой и не прокачиваю аудиторию, знаю и помню почти всех своих подписчиков. Чаще всего танцую, показываю новые вещи и просто рассказываю все, что приходит в голову, — по настроению.
Но больше всего комментариев и лайков собирают макияж, новый маникюр и кот — такой вот закон интернета.
2 фото
Я очень люблю яркий макияж. Когда начался карантин, от скуки я решила снимать тиктоки. Для одного из первых сделала радужный — до сих пор не понимаю, как он получился. С макияжем я обычно импровизирую: просто просыпаюсь и понимаю, что сегодня день для блесток на все лицо или ярких теней с цветными стрелками, надеваю что-то из своего разноцветного гардероба и иду по делам.
В офис каждый день не езжу, работаю удаленно. С коллегами вообще впервые встретилась спустя месяц. Пришла с глиттером — наверное, этими разноцветными блестками и запомнилась. Круто, что в Альфа-Банке каждый может самовыражаться: ребята красят волосы, носят пирсинг и делают татуировки. Я рада, что люди сейчас не считают яркую внешность ребячеством, а наоборот, вдохновляются и открывают в себе что-то новое.
АО «Альфа-Банк»
Беседа с Эстеваном Ориолом
Сыльги Бернс беседует с Эстеваном Ориолом, известным фотографом и режиссером из Лос-Анджелеса, чтобы рассказать о культуре лоурайдеров, жизненных уроках, одном кадре, который он пропустил, и о своем опыте работы в качестве первого артиста-резидента отеля Figueroa.
Сколько вам было лет, когда вас впервые взяли в руки в качестве камеры?
Я бы сказал, что когда-то у всех были камеры, потому что [сотовых] телефонов не было. Дети играли с камерами и тому подобное. Я впервые поднял его, вероятно, из того, что вы видите сейчас, я бы сказал, когда мне было около 20 лет. Мой папа дал мне камеру для съемки, а потом я купил камеру Polaroid, наземную камеру Polaroid, похожую на старую раскладную камеру, и у меня была маленькая камера Instamatic и панорамная камера. И тогда я начал документировать и путешествовать с House of Pain, будучи их тур-менеджером и моим клубом лоурайдеров в Восточном Лос-Анджелесе.
С этими тремя камерами в начале 90, когда мне было от середины до конца 20-х. Где-то в 92-м, когда мне было 26, я начал заниматься этим регулярно.
Когда вы решили, что фотография может стать вашей профессией?
Когда мне начали за это платить, что было как бы автоматически, когда я только начинал, потому что я как бы попадал в такие ситуации, когда людям нужны были фотографии, и я был там. Один из них занимался лоурайдингом, это был парень по имени Оно из Японии, он работал в журнале Fine. Первые начинания моей лоурайдинговой фотографии окупились сразу же, потому что мой друг Оиси, который был в моем автоклубе, должен был делать снимки и отправлять их обратно в Японию, и он решил, что не хочет этого делать, потому что он был автомобилем. строитель, а не фотограф. Так что он передал это мне и мультфильму. Так что мы начали ежемесячно публиковать две страницы в журнале Fine о лоурайдинге и как бы отдавали дань уважения Teen Angel. Я стрелял в машину, а затем Мульт рисовал вокруг него.
И мы получили бы четыреста баксов за
страница, восемьсот баксов за две страницы, и мы разделим это. И так было каждый месяц. Затем я начал работать над музыкальными журналами, потому что был тур-менеджером Cypress Hill и House of Pain. Мне удалось их сфотографировать сбоку от сцены и за кулисами. Поэтому, когда приходили журналы для прессы, я говорил: «Эй, если вам нужно больше фотографий, я их доставал». получить столько фотографий, потому что у них не было времени. Интервьюер занимал все время, задавая все вопросы, а у фотографа никогда не было времени сделать фотографии.
Большинство журналов делали ставки на это, и я делал от трех до пятисот изображений за плату за использование, и я думал: «Ух ты, если бы я делал пару таких изображений в месяц, четыре из них, если быть точным, в то время мои счета составляли две G в месяц, и это было легко. Когда пришло время делать большие заказы, от десяти тысяч до двадцати пяти тысяч, а потом они пошли вверх, тогда я подумал: «Чувак, мне больше не нужно гастролировать! Потому что я хорошо зарабатываю, а эти ребята все равно гастролируют, так что меня как будто подтолкнули к тому, чтобы бросить управление туром и стать фотографом.
Из вашей первой работы в сфере строительства и безопасности, какие навыки вы там приобрели, которые позже пригодились в качестве фотографа?
Работай усердно и уважай людей. Если я работаю у дверей в клубе, я должен был уважительно относиться к людям, потому что, знаете ли, они были клиентами, и я понял, что должен уважать их, но также и быть твердым с ними. Когда вы работаете как дверная ситуация, человек, который входит в клуб, такой приятный и дружелюбный, не тот человек, который покидает клуб, весь пьяный и как идиот. Так что вы должны научиться читать людей и относиться к ним с уважением, когда они ведут себя хорошо с вами, и постоять за себя, когда они проявляют неуважение. Потому что, если ты этого не сделаешь, они будут ходить по тебе, обращаться с тобой как с дерьмом.
А потом моя работа на стройке научила меня упорно трудиться, красотка
многому научила меня трудовой этике. Вся эта «тяжелая работа окупается». Каждый, кто занимается строительством, знает, что такое тяжелый труд.
Это одна из самых изнурительных работ, которые может выполнять человек. Ты всегда на улице, ты всегда на солнце, ты всегда таскаешь тяжелое дерьмо. Это жестоко. Но если вы понимаете, что созданы для этого, то это не проблема. В раннем возрасте я вложил себе в голову, что я был создан для этого, и я собирался справиться с этим. Вот как я построил свою трудовую этику.
Я думаю, очень важно, что эти вещи были привиты вам до того, как вы стали фотографом, потому что многие люди думают, что это действительно гламурная работа. Вы просто фотографируете симпатичных или известных людей, но на самом деле нужно много работать и делать это каждый день.
Да, часть гламура может быть 5-10%.
Точно.
Никто этого не знает. Они думают, что ты снимаешь красивых девушек, ты спишь с каждой из них, если ты снимаешь знаменитость, ты собираешься к ним домой на выходных или тусуешься с ними. А если вы застрелили музыканта, то можете попасть на его концерты, кого хотите.
VIP за кулисами. Все, кто видел, как я стрелял в Эминема, хотят, чтобы я позвонил ему и сказал: «Эй, ты сегодня выступаешь в городе этого парня, можешь достать мне десять бесплатных билетов для него и его семьи?» Так что я должен закрыть многое из этого вниз. Это довольно безумно, как люди думают.
Это восприятие. Это просто гламурная работа, не требующая столько работы и суеты, как думают люди.
Да. Это гламурная работа с кучей преимуществ, и на самом деле это не работа. Это просто развлечение, за которое вам платят кучу денег. Это восприятие.
Ваша работа позволяет человеку стать вуайеристом — заглянуть в жизнь, которая может сильно отличаться от его собственной. Было ли это преднамеренным или просто развитием вашей работы?
Определенно эволюция. Это была эволюция, потому что работа, которую я делал, была работой, которой я жил. Я жил гастрольной жизнью, играл с группами. А потом, с лоурайдингом и гангстерской сценой, вы знаете, у меня был свой собственный лоурайдер, который я купил в 1989 году, и я начал строить его в начале 90-х, прежде чем начал фотографировать, так что я уже был в мире лоурайдинга.
А среди лоурайдеров были гангстеры и девушки, так что я все это фотографировал, все это документировал. Я не делал это специально, я просто фотографировал здесь, фотографировал там. Вы видите только треть фотографий, которые я мог бы сделать, если бы подошел к этому как фотограф. Если бы я знала, что буду заниматься фотографией. Много времени я был в таком крутом дерьме, что мне даже не хотелось фотографировать, это слишком круто. Как в те времена, когда мы тусовались с Eazy-E, а Тупак с Cypress Hill, я просто тусовался и никогда не делал фотографий. Теперь я думаю в моей голове, Какой идиот. Но никогда не знаешь, кто кем будет и чем это закончится.
Вам просто нужно отходить от своих инстинктов в таких вещах, насколько это возможно? Определенные ситуации, которые просто не кажутся правильными, чтобы взять камеру и начать документировать? Нужно ли просто быть в этом моменте и переживать его? Для фотографа это борьба в такие моменты. где хочется снимать и документировать, но иногда не хочется портить момент присутствием камеры? Это то, через что вы все еще проходите?
Да.
Кроме того, все то, что вы видите, сфотографировано и задокументировано, например, что, если бы парень решил: «О, это не крутое время, я просто буду наслаждаться моментом, а не фотографировать», мы бы никогда не увидели этого дерьма. . В истории не было бы так много великих классических фотографических моментов. Если вы принимаете решение стать фотографом, я думаю, это своего рода ваш долг. Если у вас все хорошо, то позже все будут наслаждаться фотографиями, будь то момент боли или что-то еще. Иногда люди говорят: «Да, у нас была перестрелка, и фотограф не помогал парню, а вместо этого снимал». Как будто ему оторвало ногу, и фотограф ее фотографирует вместо того, чтобы помочь парню». И я думаю: «Ну, какого хрена он собирается делать?» ты в
посреди зоны боевых действий, и он фотограф, а не медик. Ты хочешь, чтобы он сделал тебе [трахеотомию] и начал пришивать твою ногу обратно? Он не знает, как делать это дерьмо. У него есть докторская степень. в фотографии. И кандидат наук. означает НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ, МАКАНА .
[СМЕХ]
Получил это от легендарного Рикки Пауэлла. Должен отдать должное там, где это необходимо. Привет Рики Пауэллу!
При всем уважении к Ленивому Хастлеру!
Вы сфотографировали всех, от членов банды до знаменитостей. Для вас по-прежнему важно документировать уличную культуру и почему?
Я жил в том мире. Жизнь в центре города, жизнь на Скид-Роу, лоурайдинг, гангстеры и горячие латиноамериканки — они шли бок о бок. А потом я гастролировал с самыми крутыми рэп-группами мира, House of Pain и Cypress Hill в течение 13 лет, объезжая весь мир. Я просто фотографировал свою жизнь.
Переключая треки на минуту, отели и артисты всегда были связаны. Отели могут привлекать художников, и в наши дни в отелях много резиденций художников. В лондонском отеле «Савой» в 19 году жил Клод Моне.01. Можете ли вы объяснить связь?
Ну, что касается проживания в отелях, я особо не замечал, пока не начал им заниматься.
Но во всех моих путешествиях по миру я всегда замечал, когда мы проезжали мимо крутого отеля. Как на Кубе или что-то в этом роде, они говорили: «Вот где Эрнест Хемингуэй написал ту книгу». Вот этот парень и сделал это. Теперь, когда у меня есть резиденция [в отеле Figueroa], я оглядываюсь назад и говорю: «Вау, много классных вещей было сделано художниками, которые останавливались в гостиничных номерах». А для меня работа в отеле — отличное место, чтобы сбежать от обычной жизни и сосредоточиться на проектах, которыми я занимаюсь. Я не могу так сосредоточиться на своем доме. у меня дети и
внуки, и у меня там есть бассейн, так что это как площадка для вечеринок. Все дети и все смотрят телевизор, а потом, если ты сидишь дома, твоя жена хочет дать тебе список дел, и тогда ты ни хрена не сделаешь. Так что впечатление от отеля идеальное. Я могу пригласить своего ассистента и сделать всю компьютерную работу, в которой я не силен, а я могу сосредоточиться на художественной части.
Итак, для вас резиденция и жизнь в отеле, так как у вас выходит 3 новые книги, помогли вашему процессу.
Есть ли какая-то часть, которая мешала вашему процессу?
Это просто сделало его более плавным для меня, плавный переход, возможность сосредоточиться на своих проектах. Это сложно объяснить, но я настроил так, что мы распечатываем изображение каждой страницы книги. Затем мы купили чистую книгу и начали вытаскивать их одну за другой и складывать в книгу. Таким образом, вы должны видеть это таким образом. Я не думаю, что смогу сделать это дома. Я не знаю. Некоторый контент может быть не так хорош для детей. Если вы не хотите, чтобы это было на 100% реальным, покажите им каждую часть жизни, чтобы они знали, когда доберутся туда. Я действительно не знаю, потому что нет книги о воспитании детей. Наверное, я был не лучшим, так что…
Могли бы вы сказать, что ваша камера — это самое ценное, что у вас есть? Помимо вашей камеры, что было бы вашим самым ценным имуществом?
Моя банковская карта, кажется. Кроме моей камеры, моей банковской карты, чтобы помочь мне прожить жизнь.
Когда я хочу быть воином выходного дня, я беру свои лоурайдеры, свою Импалу 1965 года или Флитлайн 1947 года. Или, если на улице хорошо и дует ветер, и я хочу, чтобы мои волосы развевались на ветру, я бы взял свой мотоцикл, свой Харлей.
Я был удивлен, что ты перед поездкой сказал, что у тебя есть банкомат, но я полагаю, ты прежде всего практичный человек?
Ага, без банкомата [карты] 64-й никуда не денешь. У тебя должен быть бензин и деньги на случай, если он сломается, и ты должен вызвать эвакуатор.
Можно ли сказать, что у вас есть скрытый талант, о котором никто не знает?
Нет, я как открытая книга. Я почти все там выложил.
Правда? Я думаю, что ваше подражание другим людям довольно точно, определенно ваш скрытый талант, о котором мало кто знает.
Я этого не замечаю.
О, я знаю! Потому что ты делаешь это так легко. Но я заметил это и поговорил об этом с Крисом [Фолкертс из GPen], и ты такой забавный, потому что можешь остановиться на месте и сразу произвести впечатление.
Я бы сказал, что это определенно скрытый талант. Люди, которые могут это сделать, прекрасно наблюдают за человеческим поведением, именно так вы делаете олицетворение подлинным и убедительным, со всеми мелкими деталями.
Да, некоторые люди говорят [я хорошо умею] рассказывать истории, может быть, это помогает рассказыванию историй, видению того, что происходит.
Людей так вдохновляет ваша дружба/партнерство с Mr. Cartoon. Не могли бы вы немного рассказать об этом?
Да, мы познакомились в 1992 году, на вечеринке по случаю выпуска пластинки, у нас был друг по имени Донни Чарльз, который [с тех пор] скончался. Что у нас было общего, так это то, что он и мы были двумя его лучшими друзьями, мы были мексиканцами и лоурайдерами. Мы были на вечеринке, и он познакомил нас. В то время, когда вы шли на хип-хоп мероприятие, там было не так много латиноамериканцев или белых людей. Это было в начале 90, и была вечеринка в честь выпуска Penthouse Players в голливудском спортивном клубе.
Когда мы вошли, я и Донни, там была пара белых парней, которые, вероятно, были менеджерами или ребятами из звукозаписывающей компании, с одной стороны, а с другой стороны был Cartoon. И Донни сказал: «О, это один из моих мексиканских корешей». Идите сюда. Ты должен встретиться с этим парнем. Он действительно классный». Когда я встретил его, я только что вернулся из Японии с House of Pain, и [Cartoon]
собирался в Японию рисовать лоурайдеров, так что [Донни] сказал: «Вы, ребята, должны поговорить, у вас много общего». И мы это сделали, а остальное стало историей.
Итак, как я уже сказал, вначале это был просто лоурайдинг и музыкальные функции. Мы начали делать этот журнал, в разделе лоурайдинга, он назывался «Low-life», об образе жизни лоурайдеров. После того, как мы увидели классный материал, который мы с ним сделали, мы взяли его за следующий, следующий, следующий, а затем обложку альбома Cypress Hill, а затем он просто взлетел оттуда. И мы решили, что если будем делать пару таких обложек альбомов каждый месяц, то будем честными.
А потом мы начали вместе делать одежду и другие проекты, брали его с собой в турне, знаете, просто как братан, он мог татуировать всех. И он делал это в гастрольном автобусе или в нашей комнате, потому что я был тур-менеджером, поэтому я просто заказывал комнату с двумя кроватями. У нас обоих была гибкая карьера, поэтому я спрашивал его: «Эй, Мультфильм, не хочешь поехать с нами в Европу на полтора месяца?» И он говорил: «Давай сделаем это», и на этом все.
Я заметил, что вы оба всегда не просто поддерживаете друг друга, но и кричите друг на друга при каждой возможности. Когда я пошел посмотреть мультфильм на подкасте Stretch & Bobbito, я как будто был там с ним. Это вдохновляет видеть, как много вы доверяете друг другу и насколько вы оба скромны и всегда поддерживаете друг друга и поддерживаете своих друзей и коллег-артистов при каждой возможности.
У каждого, кто добился успеха, есть команда, никто не может делать все это дерьмо самостоятельно.
У вас очень тесная связь с центром Лос-Анджелеса.
Что в ней самое лучшее, а что самое худшее?
Лучшее, что здесь есть, это вся жизнь, которая там проходит, это сердце Лос-Анджелеса. Вы можете почувствовать, как кровь течет и перекачивается в другие части города. Вся эта суматоха и только эта жизнь внизу. Когда ты там, внизу, со всеми людьми, дорожным движением, сиренами, бездомными, которые разговаривают сами с собой и кричат — для меня я просто чувствую себя там таким живым. есть целых
другая энергия, чем в любой другой части города.
Хуже всего это трафик. Час пик.
Есть ли какая-нибудь другая профессия, в которой, по вашему мнению, вы могли бы преуспеть?
Ну, я пару раз прокатился вместе с пожарными и подумал, что это одна из самых крутых работ, которые когда-либо мог выполнять мужчина. Мужской мужской тип работы. Например, когда говорят, что все убегают, а ты натыкаешься. 100% адреналин. Это так круто, и дух товарищества, который у них есть, они все вместе едят и спят в одной комнате, тушат пожары и спасают жизни людей, это просто крутой опыт.
Но, как и в случае со строительной работой, вы должны быть сделаны из другой ткани.
Если бы вы могли вернуться к себе в молодости, какой совет вы бы дали себе?
Делайте больше снимков. Прыгайте при каждой возможности, не будьте вялыми. Вы живете только один раз, так почему бы не попробовать?
Когда вы оглядываетесь на свою карьеру до сих пор, есть ли хоть один момент, когда вы сожалеете о том, что не сделали снимок в то время? Я уверен, что их много, но есть ли тот, который продолжает преследовать вас?
Да, столько раз я не делал фото и думал: “Ты идиот!” охранники были снаружи, и Тупак начал кричать на них, потому что они заставили нас ждать снаружи. Он злился на них, говоря, чтобы они впустили нас. «Как у вас есть Сайпресс-Хилл, стоящий снаружи впереди? Вы, ребята, идиоты!» Это могла быть самая крутая картина, потому что у охранников были эти длинные дреды, и они были около семи футов ростом каждый, и выглядели они просто огромными.
А затем Тупак, в то время, был молод и в форме, но более худым, и он кричал на них, а Сайпресс Хилл стоял рядом с ним. Это была бы самая больная картина. А тут еще
шт. Но это один из них.
Как вы это описываете, я вижу композицию и перспективу. Был бы отличный выстрел.
Да, это было днем на одной из тех конвенций, вроде Джека Рэппера или чего-то подобного, но в Нью-Йорке я забыл, как она называлась. Это было днем в клубе, двое парней стояли за бархатными канатами, а мы все были на улице снаружи. На тротуаре. И на тротуаре больше никого не было, кроме Тупака, Сайпресса и тех огромных парней. И мы, вероятно, опоздали, или дерьмо было переполнено, или что-то в этом роде.
Эстеван, у меня последний вопрос: какой вопрос вы бы хотели, чтобы вам задали в интервью?
Эм… [долгая пауза]. Да, это хорошо. Давайте посмотрим. Вроде того, о чем мы разговорились. О работе, какое самое большое заблуждение или восприятие фотографов, чем они занимаются и как живут.
