Разное

Фото монахини: Монахиня – 63 фото

Невесты Христовы: как живут монахини в Свято-Елисаветинском женском монастыре

  1. Статьи

Автор: Юрате Пилюте

Фото: Александр Подгорчук / “Клопс”

“Клопс” присоединился к проекту “Страна других. Монашество”, объявленному медиагруппой “Западная пресса”. Чтобы понять, из чего состоит ежедневная иноческая жизнь, корреспондент и фотограф сутки прожили в Свято-Елисаветинском монастыре. Побывали на службе, узнали секреты травяного чая и на себе ощутили прелести подъёма в четыре утра на дойку. 

Монастырь находится в Славском районе вблизи посёлка Приозёрье. Комплекс обширный: три храма, восемь домовых церквей, трапезная, библиотека, монастырская лавка, архиерейский корпус с большой праздничной трапезной, галерея-музей, “Парк птиц”, где крылатое население мирно соседствует с оленем, енотом, кроликами, черепашками, рыбками и прочими Божьими тварями по паре. В монастыре три скита — уединённые поселения, куда пускают мирян только по особому благословению-приглашению. 

Свято-Елисаветинский женский монастырь. Фото: Александр Подгорчук / “Клопс”

Утро, молитва, завтрак ближе к обеду

В девять утра в храме нас встречает матушка, игумения Елисавета, настоятельница монастыря. Благословляет делать “всё, что нужно для репортажа”. Тут же определяет монахиню, чтобы та накормила нас завтраком. 

“И не вздумайте мне отказываться от еды”, — шутливо грозит пальцем настоятельница.

Служба в большом соборе в полном разгаре, здесь, кажется, всё население обители.

Мать Тарасия отводит в трапезную, сажает за длинный стол и убегает хлопотать на кухню. Минут через десять перед нами появляются огромная сковородка со скворчащей яичницей, две глубокие тарелки с макаронами и тушёными овощами, блюдо с черносмородиновым вареньем, хлеб и особый монастырский чай. 

Мать Тарасия немолода, но по-девичьи расторопна, хотя и немного бледна: румянец и пост несовместимы.

Мы приехали на Страстной седмице — это время самых строгих ограничений в пище. При этом видно, что готовить для нас непостный стол — настоящее пиршество по монастырским меркам — Тарасии вроде как и несложно, легко и радостно. И это учитывая то, что сами сёстры поедят только ближе к полудню — в монастыре богослужения каждое утро с 6:30 до 11:30 а перед таинством Причастия есть нельзя.

Как поживает енот и куда делась страусиная ферма 

После завтрака отправляемся на экскурсию в “Парк птиц”. По пути встречаем куда-то деловито спешащую мать-настоятельницу. 

— Матушка, а с вами можно поговорить? 

— Конечно, можно, всё можно, только поймайте, — бросает она на ходу. 

Вот это действительно непросто. Монастырь по своим масштабам как город, и матушка одновременно умудряется быть в нескольких местах. Вот сейчас летит решать вопросы с обустройством лебединого озера в парке. Долго беседует с подсобным рабочим, наставляет послушницу и, кажется, трансгрессирует — исчезает на глазах в неизвестном направлении.

“Прохлопав” игуменью, общаемся с семьёй рабочих из Славска. Две сестры, Юрате и Лайма, и их брат Геннадий трудятся здесь почти пять лет. Работа нравится, да и платят неплохо. 

“Мы пришли сюда, когда строился парк. Всё делали: дорожки выкладывали, загоны и беседки строили, сейчас ухаживаем за животными и птицей”, — рассказывает Лайма, характерно, по-прибалтийски, растягивая слова.

Мы стоим с ней перед клеткой с енотом Рыкой, которого выходили сёстры.

Вид у зверя, мягко говоря, экстравагантный — ирокез шерсти вдоль спины и голые, хоть и упитанные бока. Лайма чистит домик и задаёт ему корм. 

“Он уже идёт на поправку. Мех отращивает, вес набирает”, — говорит Юрате. 

Чтобы выходить бедолагу, Лайма даже брала его домой, делала уколы, кормила по часам и обогревала бутылками с тёплой водой. 

Ещё на подворье есть индюки, голуби, несколько видов кур, павлины и озорная галка, звонко выкрикивающая “папа”. В монастырь постоянно подкидывают кошек и собак, пристраивать четвероногих — отдельная морока.  

Лет пять назад Свято-Елисаветинский монастырь прославился страусиной фермой.

В кафе для туристов готовили особую “африканскую” яичницу — одним яйцом можно было накормить восемь человек. Затем численность птиц пошла на убыль. Как пояснили подсобные рабочие, у страусов тяжёлый и непредсказуемый характер. Они плохо уживаются друг с другом, поодиночке чахнут и явно не вполне приспособлены к прибалтийскому климату. Поэтому от массового разведения пришлось отказаться, зато количество перешло в качество: здесь можно увидеть не только африканских страусов, но и эму. Парочка родилась в Калининградском зоопарке и там же получила клички Параграф и Третьяков. Причём Третьяков — девочка.

…Пока мы беседуем, звуки неспешных и плавных молитвенных песнопений разносятся на всю округу. Кажется, что они замедляют время.

Фото: Александр Подгорчук / “Клопс”

День. Постный обед и знакомство со скитом

Нас зовут на обед в монашескую трапезную. На столе отварной рис, грибная подлива, чечевичная похлёбка и компот из сухофруктов. А ещё нарезанные мелкими кубиками пшеничные и ржаные сухарики. На таком “топливе” насельницы много и тяжело трудятся, усердно молятся и спят от силы часов по пять. При этом бодры, веселы, приветливы и не лишены чувства юмора — заметили, что в монастыре начисто отсутствует мирская “модная” депрессия на лицах.

После утренней службы и обеда все сёстры несут послушание, на которое благословляет матушка-настоятельница. Есть в монастыре огородница, повар, просфорница, швея, янтарщица, свечница, алтарница и ещё много новых слов и профессий…. Имеются свои иконописная и творческая мастерские, травная, швейный цех, янтарная, плотницкая и типография. 

Перекусив, отправляемся в скит Марии Египетской вместе с матерью Мстиславой, которую игуменья благословила дать нам интервью. Здесь в ведении четырёх монахинь животноводческое хозяйство, которое обеспечивает сестринскую общину молочными продуктами, яйцами, мясом. Есть огороды, теплицы и ягодники. 

“Мы кормим себя сами, заготавливаем запасы на зиму, делимся с другими монастырями и угощаем туристов и паломников”, — рассказывает Мстислава.

Всего в монастыре более 50 человек, но идти в фермерский скит желающих мало. Да и животина не каждого примет, и не у каждой с растениями получается договориться. Работы здесь начинаются в четыре утра в любую погоду, нездоровится ли тебе — всё равно спеши на скотный двор мыть животных, задавать корм, доить коров и коз, ухаживать за молодняком. Затем нужно почистить курятник и накормить птицу. Сторожат скит две собаки, которых ночью спускают с цепи. Чуткие, верные псы не любят чужаков. Их задача — охранять от лис и случайных гостей. Справа и слева от подворья кивает высокими ёлками лес.

Какие они, Божьи невесты?

Монахине Мстиславе 51 год, в монастыре она уже больше десяти лет. Высокая, седовласая, с огромными серыми глазами, в которых часто стоят слёзы то от горечи, то от умиления. В прошлой жизни — дочь военного и жена военного, по образованию медик и педагог. В миру у неё остались сын-программист, мать и сестра. Про себя говорит, что она одна из немногих, кто пришёл в монастырь “не по беде”.

 

“У меня всё было. Квартира и дача в Подмосковье, машина. Хорошая работа, но чего-то не хватало, я как живой труп ходила”, — рассказывает монахиня.

Однажды на православной выставке женщина встретила игуменью Елисавету, которая представляла монастырь. 

“Я попросила у неё телефон и начала советоваться по ключевым жизненным вопросам. Как-то раз попросилась приехать в монастырь. И матушка сказала, что я ей нужна. К тому времени я была разведена и готовилась вступить во второй брак, но всё тянула, ждала какого-то знака свыше. И вот когда игуменья сказала: “Ты наша”, для меня с тех пор всё обрело смысл. Сколько можно менять мебель в доме, покупать одежду? Голым ты приходишь в мир, нагим и уйдёшь. Надо держаться основ, коренных ценностей — а остальное шелуха. Вот это я как-то очень ясно поняла, прочувствовала — и больше из монастыря никуда”, — вспоминает женщина.

Стать монахиней — дело небыстрое. Решившиеся встать на этот путь, проходят несколько этапов. Сперва паломницами приезжают потрудиться “во славу Божию”. Те, кто начинает работать в монастыре более регулярно и готовит себя к монашеству, становятся трудницами, а затем послушницами. После этого совершается первый иноческий постриг, а затем и второй — монашеский. Путь затягивается на годы. Уживчивый характер, трудолюбие и смиренность зачастую приходят со временем.

Монахиня Мстислава. Фото: Александр Подгорчук / “Клопс”

Интернет — для знаний, книги — для души

Общаясь с нами, монахиня перебирает травы. Одно из её послушаний — составление особых монастырских чаёв.

“Я знаю все полянки и опушки в окрестностях. Изучила и свойства целебных растений. Освоила несколько сборов, очень простых и вкусных. На каждой упаковке обязательно пишем состав, красиво оформляем, потом над коробкой сама матушка читает много молитв, и только потом предлагаем чаи паломникам”, — рассказывает Мстислава.

В сборе трав помогают детвора, паломники и селяне из Приозёрья, которых монахиня давно научила, как и где искать растения. До прихода в обитель травничеством не занималась никогда, а тут вот довелось — помогли медицинское образование и знания, почёрпнутые из интернета. 

“Сёстры часто ищут информацию в Сети: работа в монастыре разнообразная, и знаний не хватает”, — говорит монахиня.

Телевизора и радио в обители нет, книги в монастырской библиотеке “душеполезные” — жития святых, псалмы, монашеские и священнические труды. Беллетристика не благословляется. Зато об истории государства Российского, культурологии, даже ветеринарии — на выбор. При желании на таких книгах можно и второе образование получить…

Кто уходит в монастырь

По словам монахини, иноческий путь предопределён заранее, ещё до рождения, и судьба ведёт по нему неуклонно. 

“Матушка Елисавета пояснила, что все сёстры — это особое воинство Бога. Мы должны отмолить грехи, отвоевать у тьмы несколько поколений. Я очень обрадовалась, узнав об этом. Несправедливо вешать всё на сына как на продолжателя рода, понимаете? Сколько раз замечала: попадает в монастырь женщина, начинает молиться, и всё в жизни её родных устраивается чудесным образом, потому что от грехов очищены”, — поясняет монахиня.

Зачастую путь монашества выбирают не от хорошей жизни. Приходят страдавшие от побоев мужей, похоронившие всех близких и просто глубоко одинокие. Средний возраст послушниц — 60 лет. 

“У нас есть и по 80, и по 70 лет сёстры. Но вы за ними не угонитесь, не зря же есть мнение, что любой душе всегда 33 года. Отличительная особенность нашего монастыря — то, что у нас очень много молодёжи. Сейчас в монастырях это редкость”, — добавляет Мстислава.

Фото: Александр Подгорчук / “Клопс”

Вечер в “Илиотропионе”

После интервью с сестрой Мстиславой мы отправляемся общаться с другими обитательницами монастыря. Похоже, весть о нас облетела всю обитель и представляться нам особо не надо. Двери открыты даже в просфорную, где монахиня Ангелина раскатывает тесто и очень переживает: хлеб на бездрожжевой закваске — дело тонкое. Рассказывать о прошлой жизни матушка её не благословила.

“Нечего былое ворошить”, — ставит точку в разговоре Ангелина.

День в обители потихоньку подходит к концу. Вот на колокольню устремилась Феодосия — созывать на вечернюю молитву. Молодая женщина весела и словоохотлива, сама зовёт нас на звонницу.

“Пойдёте, да? Только предупреждаю сразу: звук там такой — ядрёный”, — предупреждает она.

 В обители Феодосия уже 17 лет.

“В 18 я сюда и пришла. Теперь уже монахиня — дело серьёзное, да. Звонить меня учила наша регент, у неё музыкальное образование, и вот она мне всё и рассказала, да”, — кивает Феодосия.

Общаемся со многими. Несмотря на одинаковое одеяние и суровую дисциплину, каждая послушница сохранила свой характер и индивидуальность. Спутать их невозможно. Каждая по-своему молится, по-своему служит Богу.

Все разные, а семья одна, иногда и поспорить приходится — ведь только на небе святые, здесь без человеческих страстей и эмоций не обойтись. “Тут важно не искать виноватых, а задуматься, чему учит тебя человек. Скорее всего, он вытягивает из тебя те слабости и пороки, которые ты ещё не изжил. Поэтому тот, кто, казалось бы, обидел — на самом деле сделал благое дело”, — поясняет одна из монахинь.

…Ужинаем в духовно-просветительском центре “Илиотропион”, в переводе — “Подсолнечник”. Круглая дворцовая зала находится в “Парке птиц”, который так полюбился туристам и паломникам. Здесь кормят гостей и проводят музыкальные вечера и лекции. В зале стоят белый рояль, электроорган, есть проектор, звуковая система, микрофоны, на стенах — картины авторства матушки Елисаветы. Зал арендуют на конференции, юбилеи, вот скоро выпускники нагрянут.

Утро в коровнике

В полпятого мы уже на улице. Звоню Мстиславе, чтобы привязали собак. Мы отправляемся в скит, где уже кипит работа. Феодора и Евстафия до блеска моют коров, задают корм и доят. Всеобщие любимцы — козлята Василёк и Ромашка — с утра полны бодрости и озорства, весельем заряжают сестёр.

В это время в молочном цеху монахиня Иоанна уже готовит творог и сметану — по-деревенски жирные.

Утро в ските Марии Египетской. Фото: Александр Подгорчук / “Клопс”

“Этот час у нас очень насыщенный. Надо всё успеть, чтобы прийти на заутреню к 6:30”, — поясняет Мстислава.

После утренней службы мы прощаемся с сёстрами и матушкой Елисаветой, которая с интересом спрашивает, о чём мы будем писать и почему это так рано встали. Пока ждём такси, провожать нас выходит монахиня Тарасия.

“Вы посмотрели на нас, узнали, как мы живём, прикоснулись к миру духовному, и это не пройдёт бесследно. Вы вернётесь в свою обычную жизнь, но что-то внутри вас изменится, появится другой взгляд. Желаю счастливой дороги и удачи в работе и личной жизни”, — напутствует нас сестра. 

Обернувшись на прощание, замечаем, как она перекрещивает нас и шёпотом добавляет: “Ангела в дорогу!”.