Читать онлайн «Сакура и дуб. Человек и дракон (сборник)», Всеволод Овчинников – Литрес
© В. В. Овчинников, 2011
© ООО «Издательство ВОСТОКЗАПАД»
© ООО «Издательство Астрель»
* * *
От автора
Наиболее счастливая, но и наиболее трудная судьба выпала двум из моих пятнадцати книг. Это – «Ветка сакуры» и «Корни дуба», впервые опубликованные в журнале «Новый мир» в 1970 и 1980 годах.
Их можно считать воплощением творческого кредо автора: убедить читателя, что нельзя мерить чужую жизнь на свой аршин, нельзя опираться лишь на привычную систему ценностей и критериев, ибо они отнюдь не универсальны, как и грамматические нормы нашего родного языка. Проще говоря, прежде чем судить о зарубежной действительности, надо постараться понять, почему люди в других странах порой ведут себя иначе, чем мы.
Попытка проанализировать национальный характер, дабы объяснить незнакомую страну через ее народ, была новшеством для нашей тогдашней публицистики. Но дело не только в своеобразии замысла.
И не только в том, что «Ветку сакуры» впервые опубликовал Александр Твардовский, когда выход каждого номера его «Нового мира» становился событием в духовной жизни страны.
Хотя оба эти обстоятельства, безусловно, усилили вызванный книгой резонанс.
Главной причиной популярности «Ветки сакуры», наверное, стало другое. Читатель воспринял это произведение как призыв смотреть на окружающий мир без идеологических шор. Самой большой в моей жизни похвалой стали тогда слова Константина Симонова:
– Для нашего общества эта книга – такой же глоток свежего воздуха, как песни Окуджавы…
Но именно поэтому «Ветка сакуры», а десять лет спустя – «Корни дуба» вызвали нарекания идеологических ведомств. Им досталось по полной программе: приостанавливали подготовку к печати, рассыпали набор, требовали изменений и сокращений. Пришлось кое в чем пойти на компромиссы.
В Японии «Ветка сакуры» стала бестселлером. Даже англичане, скептически относящиеся к попыткам иностранцев разобраться в их национальном характере, встретили «Корни дуба» весьма благосклонно.
Однако это укрепило не позиции автора, а его критиков. Дескать, идейные противники нашей страны не случайно ухватились за эти писания, ибо присущая им идеализация капиталистической действительности, отсутствие классового подхода льет воду на их мельницу. Таков был официальный вердикт для обеих книг. Лишь в 1985 году после неоднократно отклоненных представлений, дилогия «Сакура и дуб» была удостоена Государственной премии в области литературы.
В этом издании восстановлен изначальный авторский текст. Кроме того, Японский фонд, который занимается углублением взаимопонимания с зарубежными странами, в 2000 году пригласил меня на три месяца в страну, «чтобы обновить ВЕТКУ САКУРЫ, которая была бестселлером как в России, так и в Японии». Это позволило мне написать ряд новых глав, а также обновить устаревшие за 30 лет цифры и факты.
Ветка сакуры
Рассказ о том, что за люди японцы
Страницы из дневника
За тонкой раздвижной перегородкой послышались шаги. Мягко ступая босыми ногами по циновкам, в соседнюю комнату вошли несколько человек, судя по голосам – женщины.
Рассаживаясь, они долго препирались из-за мест, уступая друг другу самое почетное; потом на минуту умолкли, пока служанка, звякая бутылками, откупоривала пиво и расставляла на столике закуски; и вновь заговорили все сразу, перебивая одна другую. Речь шла о разделке рыбы, о заработках на промысле, о кознях приемщика, на которого им, вдовам, трудно найти управу.
Я лежал за бумажной стеной, жадно вслушиваясь в каждое слово. Ведь именно желание окунуться в жизнь японского захолустья занесло меня в этот поселок на дальней оконечности острова Сикоку. Завтра перед рассветом, что-то около трех часов утра, предстояло выйти с рыбаками на лов. Я затеял все это в надежде, что удастся пожить пару дней в рыбацкой семье. Но оказалось, что даже в такой глуши есть постоялый двор. Меня оставили в комнате одного и велели улечься пораньше, дабы не проспать.
Да разве заснешь при таком соседстве! Я ворочался на тюфяке, напрягал слух, но смысл беседы в соседней комнате то и дело ускользал от меня.
Никто в моем присутствии не стал бы говорить о жизни с такой откровенностью, как эти женщины с промысла, собравшиеся отметить день получки. Но, пожалуй, именно в тот вечер я осознал, какой непроницаемой стеной еще скрыт от меня внутренний мир японцев. Была, правда, минута, когда все вдруг стало понятным и близким, когда охмелевшие женские голоса стройно подхватили знакомую мелодию:
…И пока за туманами
Видеть мог паренек,
На окошке на девичьем
Все горел огонек…
Как дошла до них эта песня? То ли мужья привезли ее из сибирского плена, прежде чем свирепый шторм порешил рыбацкие судьбы? То ли эти женщины овдовели еще с войны и от других услышали эту песню об одиночестве, ожидании и надежде? Снова звякали за перегородкой пивные бутылки; то утихала, то оживлялась беседа. Но я уже безнадежно потерял ее нить и думал о своем. Конечно, вдовы – везде вдовы. Но люди здесь не только иначе говорят: они по-иному чувствуют, у них свой подход к жизни, иные формы выражения забот и радостей.
Еще в детстве я читал, что вечерний Париж пахнет кофе, бензином, духами. А попробуй-ка описать, чем пахнет по вечерам бойкая улица японского города! На углу переулка, сплошь светящегося неоновыми рекламами питейных заведений, примостилась старуха с жаровней. На углях разложены раструбом вверх витые морские раковины, в которых булькает что-то серое. Рядом с плоской вяленой каракатицей и еще какой-то пахучей морской снедью пекутся в золе неправдоподобно обыденные куриные яйца. В двух шагах – знакомая еще по Пекину машина, которая перемешивает каштаны в раскаленном песке. А вот напоминающий о пионерских кострах запах печеной картошки. Он исходит от сложного сооружения, похожего на боевую колесницу. Там тоже жаровня с углями, а над ней, как туши на крюках, развешаны длинные клубни батата: выбирай и любуйся, как при тебе их будут печь. Из кабаре «Звездная пыль» выпорхнула женская фигура. Примостившись на краешке какого-то ящика, чтобы не измять серебристого газового платья с немыслимым вырезом на груди и спине, девушка, по-детски жмурясь от удовольствия, торопливо ест дымящуюся картофелину.
Был сегодня на фестивале популярных ансамблей и вынес оттуда незабываемое впечатление о том, что видел и слышал не столько на сцене, сколько в зале.
Создатели самых модных, самых ходовых пластинок состязаются здесь в каком-то немыслимом темпе. Солистка еще только берет финальную ноту, еще не видно конца неистовствам ударника, как движущийся пол уже уносит оркестрантов за кулисы и тут же выкатывает следующий ансамбль, который также играет вовсю, но уже что-то свое. Новоиспеченные кумиры года сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. Ни секунды передышки от барабанной дроби и аккордов электрогитар. Но шумовые каскады, низвергающиеся со сцены, ничто в сравнении со взрывами неистовства, от которых ежеминутно сотрясается зал. Никогда не думал, что можно с таким исступлением визжать и топать ногами на протяжении двух часов подряд. Неужели это те самые японские девушки, которые слывут образцом грациозности и сдержанности, безукоризненного контроля над проявлением своих чувств? Вот толпа совершенно обезумевших поклонниц кидается к сцене, расталкивая друг друга.
Досыта насмотревшись подобных сцен, я пополнил перечень не объяснимых для меня парадоксов Японии еще одним пунктом. Казалось бы, столь падкая на крайности западной моды японская молодежь уже полностью отошла от нравов и обычаев старшего поколения. И тем не менее когда приходит пора свадьбы, каждая японская девушка вновь превращается в образец кротости, смирения и покорности. Став невестой, она как бы вновь присягает законам предков. Проявляется это не только в том, что вопреки какой бы то ни было моде ее наряд и прическа будут такими же, как у красавиц, которых когда-то изображал на своих гравюрах Утамаро [1].
Куда важнее, что эта верность заветам старины проявляется в покорности родительской воле. Ведь то самое поколение, за вкусами которого столь пристально следят и капризам которого своекорыстно потворствуют производители грампластинок, владельцы телестудий, кинотеатров, домов моделей, то самое поколение, которое, казалось бы, само выбирает себе кумиров и низвергает их, – это поколение доныне продолжает мириться с отсутствием права выбора в самом важном для человека вопросе – в вопросе о том, кто станет ему спутником жизни, отцом или матерью его детей.
Тишину токийского переулка, где я живу, по утрам первыми нарушают велосипедисты. Вот остановился молочник – слышно, как звякают бутылки у него на багажнике. Через несколько минут опять кто-то затормозил. Потом еще и еще. Ну хорошо, разносчик привез молоко, почтальон – газеты. Кто же остальные?
Однажды надо было в шесть утра ехать на вокзал. Решил захватить с собой газеты. Вышел к почтовому ящику – он еще пуст. Но как раз тут из-за угла лихо вырулил велосипедист, затормозил и протянул мне «Иомиури».
– А где же остальные газеты? – удивился я. – Мы ведь выписываем еще «Асахи» и «Майнити».
– Не беспокойтесь, они сейчас подъедут, – улыбнулся паренек. – Ведь мы все начинаем развозить газеты в одно время. Раньше нельзя – соглашение!
И действительно, в переулке вскоре появилась вереница велосипедистов, каждый из них бросил в мой почтовый ящик по одной газете.
Мне еще раньше было известно, что газету компартии «Акахата» доставляют подписчикам не почтальоны, а активисты местных ячеек. Это было легко понять. Не всякий читатель коммунистической газеты хочет, чтобы его имя и адрес стали достоянием полиции. Но какой смысл коммерческой прессе – всем этим «Асахи», «Майнити», «Иомиури» – отказываться от услуг почты и дублировать друг друга? Ради чего каждая из этих газет предпочитает иметь свою собственную систему распространения?
– Волей-неволей приходится повсюду содержать свои конторы, чтобы соперничающие газеты не перехватили подписчиков, – ответили мне.
Итак, конкуренция.
Вот, казалось бы, универсальный ключ к разгадке необъяснимых явлений японской буржуазной прессы. Но так ли это? Достаточно лишь несколько раз побывать в Токио на пресс-конференциях для японских журналистов, чтобы столкнуться с еще одним парадоксом.
Хотя в зале видишь представителей самых различных органов печати, радио, телевидения, вопросы всегда задает кто-то один. Остальные лишь слушают и записывают. Там, где, казалось бы, самое время состязаться, многоликая пресса неожиданно отказывается от конкуренции и предпочитает вести диалог как бы от имени одного лица.
Вопросы согласовываются заранее и сообща принимается решение, кто будет задавать их от имени всех. В Японии существует система пресс-клубов, в соответствии с которой всякое государственное учреждение, политическая партия или общественная организация обязаны делать официальные заявления лишь всей прессе в целом, чтобы такого рода новость не могла стать монопольным достоянием какого-то одного органа печати. Ведущие газеты, радио и телекомпании имеют своих представителей и в пресс-клубе при премьер-министре, и в пресс-клубе при командовании американских военных баз.
Участие определяется здесь лишь интересом, который представляет данный источник информации.
Но как же можно выделиться среди соперников, как можно проявить какое-то своеобразие при таком сознательном обобществлении материала, при такой стандартизации рациона, которым питаются газеты?
– Мы рассуждаем так, – объяснили мне, – лучше в десяти случаях иметь то же, что и другие, чем лишь однажды оказаться в чем-то позади всех. Конечно, система пресс-клубов обезличивает газеты, зато каждая из них уверена, что никогда ничего не прозевает…
Зашел незнакомый человек в комбинезоне и в желтой каске строителя, вручил перевязанную лентой коробку и конверт. В коробке оказался подарочный набор из трех разноцветных кусков туалетного мыла, в конверте – письменное извинение: в связи с заменой водопроводных труб в переулке придется рыть траншею и беспокоить окрестных жителей треском пневматических отбойных молотков.
После этого мы с женой опять говорили о своеобразии японской вежливости.
Но посмотрите вслед японцу, который, только что церемонно раскланявшись с вами, вновь окунается в уличную толпу. С ним тут же происходит как бы таинственное превращение. Куда деваются его изысканные манеры, предупредительность, учтивость! Он прокладывает себе дорогу в людском потоке, совершенно не обращая ни на кого внимания.
Если окликнуть знакомого вновь, он опять становится улыбающимся, предупредительным, изысканно вежливым… по отношению к вам.
Японская учтивость ограничивается областью личных отношений и отнюдь не касается общественного поведения – для каждого, кто приезжает в Японию, легче открыть это противоречие, чем докопаться до его корней.
Нередко первые впечатления о Японии бывают омрачены чувством досады. Приезжему кажется, что он опоздал, упустил время, когда еще можно было увидеть подлинное лицо этой страны. Даже сознавая, что он едет в одну из ведущих индустриальных держав, турист рассчитывает, что ее новые черты окажутся лишь парадоксальными добавлениями к чертам традиционным, что самые крупные в мире танкеры, и самые умные компьютеры, и самые быстрые поезда будут лишь контрастной ретушью на портрете экзотически живописной страны с ее женщинами в кимоно и древними храмами среди прихотливо изогнутых сосен. Вместо этого приезжий видит прежде всего самую неприглядную сторону современной цивилизации.
Кажется, что хаос заводских труб, прокопченных стен и железнодорожных путей похоронил под собою подлинную, традиционную Японию. Убедившись, что образ, сложившийся по открыткам и рекламным календарям, довольно далек от реальности, иностранец вслед за этим задается вопросом: насколько же в самом деле осовременилась Япония и насколько живуче ее прошлое? То есть в какой именно пропорции сочетается в облике страны сегодняшний день со вчерашним?
Вопрос этот не нов. Сопоставление поразительной восприимчивости к новому с самобытностью вековых традиций служит лейтмотивом всего, что пишется о Японии вот уже на протяжении целого столетия.
Поневоле напрашивается мысль, что кажущаяся податливость японской натуры подобна приемам борьбы дзюдо: уступить натиску, чтобы устоять, то есть идти на перемены, с тем чтобы оставаться самим собой. Восприимчивость японцев больше касается формы, чем содержания. Они охотно и легко заимствуют материальную культуру, но в области культуры духовной им присуща уже не подражательность, а консерватизм, не восприимчивость, а замкнутость.
Такая «японская Япония», почти не подверженная переменам, присутствует везде и во всем. Это как бы оборотная сторона медали.
Пока живешь в Токио, кажется, что японская зима – самое сухое и солнечное время года. Трудно представить себе, что за соседними горами, на западном побережье выпадают такие глубокие снега, что многие селения оказываются надолго отрезанными от внешнего мира.
Такова Япония во всем. После нескольких лет изучения ее жизни вдруг обнаруживаешь, что смотрел на горы лишь с одной стороны, в то время как на их противоположном склоне климат совсем иной. Вопреки первому впечатлению, что в облике Японии сегодняшний день полностью заслонил вчерашний, незримое присутствие прошлого сказывается доныне. Словно камень, лежащий на дне потока, оно не выпирает на поверхность, но дает о себе знать завихрениями и водоворотами. Нужно, стало быть, отдавать себе отчет и в существовании, и в происхождении этих «водоворотов».
Иначе не понять, почему ультрасовременная молодежь с ее нарочитым бунтарством проявляет покорность родительской воле в выборе спутника жизни.
Иначе не понять, почему в стране, где проф-союзы славятся своей боевитостью, доныне сохранилась патриархальная система пожизненного найма. Иначе не понять, почему японцам свойственно ставить личную преданность выше личных убеждений, что порождает неискоренимую семейственность в политическом и деловом мире. Иначе не понять, почему японцы всячески избегают прямого соперничества, стремясь прикрыть его видимостью компромисса; почему сложные и спорные вопросы они предпочитают решать через посредников. Иначе, наконец, не понять, как могут совмещаться в японском характере совершенно противоположные черты: церемонность и учтивость в домашней обстановке с грубостью на улице; жесткость правил поведения с распущенностью нравов; скромность с самонадеянностью.
Японский характер можно сравнить с деревцем, над которым долго трудился садовод, изгибая, подвязывая, подпирая его. Если даже избавить потом такое деревце от пут и подпорок, дать волю молодым побегам, то под их свободно разросшейся кроной все равно сохранятся очертания, которые были когда-то приданы стволу и главным ветвям.
Моральные устои, пусть даже лежащие где-то глубоко от поверхности, – это алгебра человеческих взаимоотношений. Зная ее формулы, легче решать задачи, которые ставит современная жизнь.
Остров Чипингу – на востоке, в открытом море; до него от материка тысяча пятьсот миль. Остров очень велик; жители белы, красивы и учтивы; они идолопоклонники, независимы, никому не подчиняются. Золота, скажу вам, у них великое обилие: чрезвычайно много его тут, и не вывозят его отсюда, с материка ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как я вам говорил, очень много. Жемчугу тут обилие; он розовый и очень красив, круглый, крупный; дорог он так же, как и белый. Есть у них и другие драгоценные камни. Богатый остров, и не перечесть его богатства.
Марко Поло (Италия). Путешествия. 1298
За китайским государством на востоке во окияне-море, от китайских рубежей верст с семьсот, лежит остров зело велик, именем Иапония.
И в том острове большее богатство, нежели в китайском государстве, обретается, руды серебряные и золотые и иные сокровища. И хотя обычай их и письмо тожде с китайским, однако же они люди свирепии суть и того ради многих езувитов казнили, которые для проповедования веры приезжали.
Из памятной записки для московского посла в Пекине Николая Сафария (Россия). 1675
И в том острове большее богатство, нежели в китайском государстве, обретается, руды серебряные и золотые и иные сокровища. И хотя обычай их и письмо тожде с китайским, однако же они люди свирепии суть и того ради многих езувитов казнили, которые для проповедования веры приезжали.Японцам не повезло, как не повезло героям некоторых посредственных романов нашей литературы: их изображали только одной краской – или розовой, или черной.
Сакура, то есть вишня, которая украшает множество японских вееров, кимоно и фуросики, цветет действительно розовыми цветами. Я не думаю, однако, чтобы розовой была жизнь Японии, не верю ни в умилительность персонажей романов Лоти, ни в страсти «Мадам Баттерфляй». Описывая японцев, некоторые западные авторы улыбались растроганно и снисходительно; примерно так держатся с детьми холостые мужчины, желая показать мамашам свою доброту… Для миллионов западных буржуа Япония была игрушечным миром с гейшами и с бумажными фонариками, с цаплями и драконами, с ирисами и с веерами, с хризантемами и с церемониями.
Конечно, были на Западе специалисты, хорошо знавшие искусство Японии, были художники, потрясенные старой японской живописью, но средний европеец, читатель «Мадам Баттерфляй», восхищался не японским гением, а «японщиной» – стилизацией, доходившей до безвкусицы.
Были и такие западные авторы, которых Япония возмущала. Они не раз писали, что японцы лишены какой-либо индивидуальности; мелькали стереотипные определения: «пруссаки Азии», «вечные имитаторы», «муравейник». В книгах этих авторов Япония была страной самураев, жаждущих рубить и крушить, страной харакири и пыток, коварства и жестокости, беспрекословного повиновения и дьявольской хитрости.
Конечно, в тридцатые годы нашего века японские генералы старались удесятерить штаты шпионов, а полиция не жалела средств на секретных осведомителей. Но ведь это относится к политической истории страны, а не к характеру народа. Между тем авторы, рисовавшие Японию черной, уверяли, будто каждый японец рождается шпионом, нет для него более возвышенного времяпрепровождения, нежели добровольный сыск.
И. Эренбург (Россия). Япония, Греция, Индия. 1960
Достаточно вспомнить, как в добродушной Италии чернорубашечники убивали детей, как в городе четырех революций картезианцы маршировали под окрик фельдфебелей, как пылали книги в стране Гутенберга, чтобы отвести всякие попытки сделать национальный характер ответственным за злодеяния того или иного режима.По свету ходит картина Японии: мужчины и женщины в кимоно церемонно кланяются друг другу в тени пагод. Обольстительные гейши играют на древних струнных инструментах, прерываясь лишь для того, чтобы блеснуть изысканным остроумием. Маленькие застенчивые люди спешат с чайной церемонии на аранжировку цветов, в то время как на заднем плане обиженные самураи совершают над собой харакири…
Стереотипы живучи, и на то есть свои причины. В конце концов, американские бизнесмены действительно разъезжают в распластанных лимузинах, курят огромные сигары, то и дело вступают в револьверные перестрелки с гангстерами и исчезают на просторах Дальнего Запада.
Эти картины, возможно, карикатуры. Но беда карикатур состоит в том, что они напоминают оригинал гораздо больше, чем нам (если мы являемся оригиналом) хотелось бы признать. К тому же людям вообще свойственно тяготение к стереотипам, как ко всему привычному, устоявшемуся, непреходящему. Поэтому мы подсознательно противимся всему, что расходится с японским стереотипом. Мы отрицаем превращение Японии в перворазрядную индустриальную державу. То же самое, кстати, присуще и японцам, которые по-прежнему привержены своим кимоно, которые продолжают кланяться с изысканной вежливостью перед тем как заключить многомиллионную сделку на покупку электронно-вычислительных машин или на строительство завода-автомата, и, как в прежние времена, идут в ресторан с гейшами, чтобы подписать такую сделку.
Джордж: Микеш (Англия). Страна восходящей иены. 1970
А разве мало англичан, которые носят котелки биржевых брокеров и складные зонтики, которые гордятся своей «жесткой верхней губой», то есть невозмутимостью и корректностью; которые выходят из своих «роллс-ройсов», чтобы играть в крикет или строить планы восстановления империи, в то время как их дамы в огромных шляпах, украшенных безвкусными цветами, ведут жаркие дебаты, требуя восстановления смертной казни через повешение или протестуя против плохого обращения с английскими собаками в Японии?
Каждый народ, накапливая исторический опыт, привыкает смотреть на мир под собственным углом зрения. Человек, как правило, не отдает себе отчета в том, что такой угол зрения существует, но он не в силах обойти его. И если мы поймем, как люди думают, под каким углом зрения смотрят на мир, их образ мышления, или, по выражению В. Г. Белинского, их «манеру понимать вещи», то поймем прошлое этого народа и научимся предвидеть будущее.
Т. Григорьева (Россия). Японская художественная традиция. 1979
Статуэтка САКУРА Дракон волна 10см керам. H02298 по цене 34.00 грн
КОД 507013205
(0) Оставить отзыв
Товара нет в наличии в Вашем магазине
Гарантия от производителя 1 год
34.00 грн/шт
Купить в 1 клик
В избранные СравнитьСпособы доставки
- Самовывоз из выбранного магазина
Оплата
- Наличными, Visa / MasterCard в магазине
Белгород-Днестровский
| Пн-Вс 08:30-18:00 |
Кривой Рог
| Пн-Вс 08:00-18:00 |
| Пн-Вс 08:00-18:00 |
Голая Пристань
| ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ |
Черноморск
| Пн-Вс 08:30-18:00 |
Каховка
| ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ |
Снигиревка
| Пн-Вс 09:00 – 15:00 |
Токмак
| Пн-Вс 08:00-17:00 |
Павлоград
| Пн-Вс 08:00-18:00 |
| Пн-Вс 08:00-18:00 |
Вознесенск
| Пн-Нд 09:00-18:00 |
Новая Каховка
| ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ |
Желтые Воды
| Пн-Вс 08:30-17:00 |
Южный
| Пн-Вс 09:00:18:00 |
Геническ
| ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ |
Никополь
| Пн-Вс 08:00-17:00 |
Скадовск
| ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ |
Долинская
| Пн-Вс 08:30-17:00 |
Васильевка
| Пн-Вс 09:00-14:00 |
Олешки
| ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ |
Первомайск
| Пн-Вс 08:00-18:00 |
Николаев
| Пн-Вс 09:00-18:00 |
ВАШ ТОВАР
Статуэтка САКУРА Дракон волна 10см керам.
H02298
34.00 грн/шт
Сравнить В избранные«Покупка частинами» від Monobank на 6 платежів
Как оформить “Покупку частями” от monobank:
1. Выберите товар и перейдите к оформлению покупки
2. Выберите способ оплаты «Кредит или рассрочка», затем «Покупка частями от monobank»
3. Подтвердите покупку в приложении monobank
Первый платеж будет списан в момент покупки с банковской карты, а следующий — через месяц. Первый платёж + 5 последующих = 6 платежей.
«Покупка частинами» від PrivatBank на 12 платежів
Первый платеж будет списан в момент покупки с банковской карты, а следующий — через месяц. Первый платёж + 5 последующих = 6 платежей.
Этот сайт использует файлы cookie и другие технологии, для того чтобы помочь вам в навигации, а также предоставить лучший пользовательский опыт, анализировать использование наших продуктов и услуг, повысить качество рекламных и маркетинговых активностей.
крошечных персонажей RPG — Сакурадрагон
Tiny RPG Universe — это красочное и непредсказуемое место, наполненное озорными существами, заклинателями, рыцарями и неизвестными измерениями.
С его собственной Годзиллой, которая ест все, что попадается на глаза, вам захочется следить за чем-то важным и, возможно, выучить магическое заклинание или два, чтобы обезопасить себя.
Читать веб-комикс
Сакурадрагон
Сакурадрагон — дракончик-кролик, который любит клубнику и тихие дни под цветущей вишней. Она энергична и мила, но у нее быстро заканчивается энергия, что приводит к ее особой способности засыпать где угодно и когда угодно.
Сакурадрагон готовит сладости и развлекает посетителей в кафе Сакурадрагон. Клиенты хвалят ее за очень дотошный характер и внимание даже к мельчайшим деталям. Однако из-за ее индивидуальности и необходимости уделять внимание деталям Сакурадрагон легко впадает в стресс.
Накорми меня Дино
Накорми меня Дино — это мини-годзилла с большим аппетитом, который хочет попробовать все замечательные продукты в мире.
Не обманывайтесь его маленькими размерами, он может съесть намного больше, чем кажется. В неудачном случае, когда он проголодается, он станет гигантом и будет сеять хаос, пока не будет счастливо накормлен и удовлетворен.
Feed Me Дино любит темный шоколад и очень не любит белый шоколад. Он заболеет, если вы попытаетесь накормить его белым шоколадом, и навсегда останется мстителем.
Накорми меня Дино — талисман популярного кафе, в котором представлены все причудливые сорта чая, которые он находит во время своих путешествий по миру. Его легко мотивировать едой, и владельцы кафе часто считают его виновным в создании хаоса, когда его зовет желудок.
Призрак
Призрак – особый тип волшебных существ, которых можно вызвать, добавив горячую воду в волшебный чайный пакетик. Призраки существуют в мире в виде пара, который поднимается из чашки, когда вы завариваете чай. Призраки очень разнообразны и могут иметь разную силу, продолжительность жизни и внешний вид в зависимости от смеси и чайного пакетика.
Продолжительность жизни конкретной Ghostea зависит от того, сколько магии было добавлено в чайный пакетик при его создании.
Несмотря на то, что призрачные существа являются волшебными существами, которых можно призвать, они очень распространены во вселенной Tiny RPG. Во вселенной Tiny RPG есть даже место, известное как Kingdom of Spell, где проживает большая популяция Ghosteas. Некоторые популярные заведения, которыми управляет Ghostea, включают кондитерскую, библиотеку, круглосуточный магазин и магазин магии.
Многие скажут, что Помпи пугает и легко раздражается. Днем он управляет цветочным магазином, а по ночам работает барменом для искателей приключений. Репутация Помпи хорошо известна среди опытных колдунов и охотников за сокровищами, стремящихся раскрыть величайшие тайны Tiny RPG Universe.
Очень мало известно о его прошлом, но ходят слухи, что он был известной личностью на черном рынке Tiny RPG Universe.
Считается, что Помпи начал вести спокойную жизнь, планируя сбежать от своего прежнего образа жизни, но открыл бар, обнаружив, что там слишком тихо.
Король-лягушка
Король-лягушка — сказочный правитель Королевства Загадок во вселенной Tiny RPG. Его большие глаза, кажется, заглядывают вам в душу, когда он смотрит на вас, а его улыбающееся лицо заставит вас задуматься, о чем он думает. Одного его присутствия достаточно, чтобы вы чувствовали себя неловко и некомфортно.
Король-лягушка был заместителем опекуна лягушек-горошка после того, как он нашел их брошенными в королевском саду в виде крошечных головастиков давным-давно.
FrogPeas
Тройняшки FrogPea представляют собой хаотичную группу, в которой практически отсутствует логика. Они довольно глупы и легко отвлекаются. Стручок гороха, в котором они выросли, уже недостаточно велик, чтобы вместить всех троих, поэтому они постоянно борются за пространство.
Другие обитатели вселенной Tiny RPG находят присутствие FrogPeas столь же утомительным, сколь и забавным. Когда FrogPeas не дерутся и не создают проблем, они на самом деле хорошо справляются с задачами, ориентированными на командную работу.
Горох-лягушка служит слугой Короля-лягушки, работая в обмен на его заботу и гостеприимство. Хотя они боятся и уважают авторитет Короля-лягушки, они все же случайно сводят его с ума.
Перечная мята
Бедняжка Перечная мята — тревожная и прилипчивая маленькая овечка. У нее есть рога, сделанные из перечной мяты со специальным экстрактом, который используется для приготовления зелий, мгновенно избавляющих от усталости и истощения. На нее часто охотятся из-за ее рогов и заставляют бояться, куда бы она ни пошла.
К своему ужасу, Feed Me Dino не может устоять перед прекрасным запахом рогов Мяты и всегда пытается добраться до них.
Поскольку она всегда сканирует свое окружение в поисках опасности, Пепперминт имеет тенденцию терять своих попутчиков и теряться.
На нее надели колокольчик, чтобы лучше за ней следить.
Джелато
Джелато — тихий, трудолюбивый и терпеливый папа белого медведя, который воспитывает близнецов-детенышей в одиночку. Потеряв маму-медведицу из-за глобального потепления, Джелато переехал в город и открыл Bearlato, свой магазин мороженого, посвященный белому медведю. Ему нравится черпать мороженое, потому что оно напоминает ему о снеге, в котором он когда-то жил.
Спустя годы после переезда в город Король-лягушка узнал о своем прошлом как искусного рыбака и навыках приготовления рыбы в Арктике. Frog King предложил ему работу, чтобы открыть и управлять элитным и изысканным магазином суши. Чтобы лучше обеспечить своих детей, он принял предложение, оставив Беарлато на попечение двух своих детенышей.
Молоко и Крем
Хотя Милк — старший близнец, он робок и постоянно полагается на свою сестру Крем.
Милк невероятно умен — отлично разбирается в книгах и числах. Он немного застенчив и немного неуклюж, но также хорошо уберегает свою спонтанную сестру от неприятностей.
Крим очень милая и всегда готова помочь. Она естественна в общении и отлично запоминает людей. Она может быть немного неуклюжей в ведении бухгалтерского учета и инвентаризации, но именно поэтому у нее есть брат.
Магазин — Сакурадрагон
Это для тебя… – Оригинал
140,00 $
Друзья гурмана — оригинал
140,00 $
Cutea — оригинал
125,00 $
Лунный новогодний кролик — оригинал
125,00 $
Лунный Новый год Дино — оригинал
125,00 $
Лунные новогодние лягушки — оригинал
125,00 $
Лунная новогодняя овца — оригинал
125,00 $
Лунный Новый год Ghostea — оригинал
125,00 $
626 Night Market x Sakuradragon Collab Настольный коврик
40,00 $
626 Night Market x Sakuradragon Collab Omamori
$15,00
Набор карт Vday
$12,00
Открытка мистера Сакурадрагона с конвертом
Карточка Ом Ном с конвертом
Открытка Cutea с конвертом
Календарь на 2023 год
Цена продажи: 18,00 долларов США Первоначальная цена: 25,00 долларов США
Набор праздничных открыток 2022
20,00 $
Крошечный лист с наклейками для поезда RPG
Коврик для стола Sakura’s Secret Garden
$33,00
Настольный коврик для кафе Feed Me Dino
33,00 $
Набор ключей Pompy + Peppermint Plushie
35,00 $
Мятный плюшевый брелок
20,00 $
Брелок для ключей Pompy Plushie
20,00 $
Большая сумка Hello, Feed Me
15,00 $
Призрак Омамори
15,00 $
Набор канцелярских принадлежностей Tiny RPG
$12,00
Блокнот для заметок 4×6 дюймов
10,00 $
Чай Chubby Dino
Садовый льняной фартук Сакурадрагона
30,00 $
Печать Moon Watcher
25,00 $
Набор булавок Moon Watcher
25,00 $
Набор резинок для волос Sakuradragon
25,00 $
Плюшевый брелок Sakuradragon
20,00 $
Сакурадрагон Омамори
15,00 $
Железная накладка из одуванчика
15,00 $
Little Red Original
300,00 $
Danger Lurks Original
300,00 $
Корзина для хлеба Original
300,00 $
Мягкие комфортные носки — 2 шт.
25,00 $
Мягкие удобные носки — Сакурадрагон
15,00 $
Мягкие удобные носки – Feed Me Dino
$15,00
Мягкая удобная маска для лица
14,00 $
Льняной фартук Feed Me Dino Cafe
30,00 $
Summer Washi Tape Set
18,00 $
Рулон ленты васи Frog’s Wonderland
Рулон ленты Hanami Washi
Feed Me Dino Cafe Washi рулон ленты
Плюшевые игрушки — набор из 4 штук
90,00 $
Плюшевый сакурадрагон
25,00 $
Плюшевый динозавр «Накорми меня»
25,00 $
Pompy Plushie
Цена продажи: 20 долларов США Первоначальная цена: 25 долларов США
Мятный плюшевый
Цена продажи: 20,00 долларов США Первоначальная цена: 25,00 долларов США
Плюшевый брелок Feed Me Dino
18,00 $
Открытка кафе “Накорми меня Дино”
Прозрачные наклейки Feed Me Dino Cafe
Накорми меня Дино Омамори
$15,00
Нашивка для кафе «Накорми меня динозавром»
12,00 $
Набор булавок Feed Me Dino Cafe
25,00 $
Набор зимних лент Washi
18,00 $
Рулон ленты Pompy Washi
Лента для косплея «Друзья Васи»
Рулон ленты Ghostea Washi
Алиса и друзья Печать
25,00 $
Маленький красный принт
25,00 $
Принт «Кроличья нора»
25,00 $
Корзина для хлеба Печать
25,00 $
Чайные друзья Страны Чудес Распечатка
25,00 $
Открытка «Наблюдатель за Луной»
Набор открыток «Сказка»
20,00 $
Алиса и друзья Открытка
Открытка с кроличьей норой
Открытка Чайных друзей Страны Чудес
Открытка «Корзина для хлеба»
Маленькая красная открытка
Маленькие наклейки RPG Wonderland
Маленькие красные наклейки
Брелок «Белая магия»
15,00 $
Время чая с принтом Сакурадрагона
25,00 $
Лето 2019 г.
Стеклянная кружка + набор подставок
38,00 $
Библиотека Короля лягушек Оригинал
125,00 $
Армейская спортивная куртка Dino (черная)
Цена продажи: 60,00 долларов США Первоначальная цена: 70,00 долларов США
Принт «Летний пейзаж»
25,00 $
Принт “Весенний пейзаж”
25,00 $
Открытка магазина Meowcaroon
Открытка с весенним пейзажем
Открытка магазина мороженого
Открытка с парящими руинами
Открытка друзей
Годзилла Открытка
Открытка с отражением
Открытка «Принцесса и компаньон»
Открытка с древними руинами
Улица Сакура Открытка
Брелок Frogpea Rainy Day Window
15,00 $
Брелок Ghostea Rainy Day Window
15,00 $
Брелок для ключей «Окно дождливого дня Сакурадрагон»
15,00 $
Время чая с открыткой Feed Me Dino
Открытка “Время чаепития с Сакурадрагоном”
Брелок для кафе Sakuradragon
15,00 $
Друзья гурмана — брелок с мороженым
15,00 $
Время чая с принтом Feed Me Dino
25,00 $
Мяукарунс Принт
25,00 $
Сезонный принт сакуры
25,00 $
Магазин моти Принт
25,00 $
Открытка сезона сакуры
Открытка магазина моти
Журнал кафе Sakuradragon
$20,00
Где-то Далеко Отсюда
$50.
